— Никогда об этом не слышал, — пожал плечами Олег.

— Об этом знали и не все этруски, — усмехнулась Ниса, — к моменту переселения на Запад только их цари-жрецы еще что-то помнили о своих истоках. Они же рассказали мне и древнюю легенду о талисмане, чья магическая сила превосходила все колдовство мира, кровавом камне, таившем невообразимую мощь. Некогда талисманом владел забытый народ, населявший Анатолию еще до троянцев и хеттов, когда вместо Понта было лишь огромное соленое озеро. Туда с Востока пришел сильный маг, с учением, схожим с тем, что проповедовали ессеи и гелиополиты: что мир погряз в войнах, что сильные угнетают слабых и тем умножают зло и несправедливость. Колдун захотел исправить это: из разрушенного храма на Юге он выкрал колдовской свиток, в котором говорилось о где хранится Кровавый Камень. Он вынес его из черных пещер, населенных демонах, в землях что ныне зовется Европой. Вернувшись с этим камнем в земли предков этрусков, он сверг власть царей, жрецов и знати, взбаламутил чернь и с ее помощью установил то, что он называл Царством Солнца. В нем не должно было ни царей, ни простонародья, ни богатых, ни бедных. Каждый город стал как один большой дом, в котором все было общим — и имущество и дети и женщины. Но под прикрытием красивых слов царила тирания, более жестокая и свирепая, чем власть самого свирепого и жестокого из царей.

— Знакомо, — криво усмехнулся Олег и Ниса кивнула в ответ.

— Да, я знаю. Свою власть колдун распространил на всю Анатолию. Богом был объявлен Бык, символ монотонного, тяжелого труда — такой род занятий теперь считался единственно угодным богам. И никто не смел роптать, поскольку Хозяин Талисмана с его помощью полностью подчинил волю своих подданных, а сам правил веками, бессмертный и непобедимый. Так длилось до тех пор, пока не вмешалась Богиня. Приняв обличье змеи, она спустилась к шести девушкам, что выгребали нечистоты, скопившиеся между домов: ибо в Стране Быка женщины трудились наравне с мужчинами, а нечистоты позволялось выбрасывать перед любым домом, чтобы никто не смел думать, что он лучше других. Богиня освободила их от власти Камня, открыла, что они молоды и красивы, а значит достойны большего, чем копаться в дерьме до скончания века. Те девушки, вдохновленные богиней, соблазнили шесть юношей и вместе составили план: выкрасть талисман, свергнуть мага и провозгласить себя богинями и царицами, чтобы жить в роскоши, наслаждаться вином, любовью и властью. Увы, Бессмертный узрел их в глубинах камня и приказал схватить заговорщиков. Преступление их было столь велико, что Бессмертный пошел на неслыханную для его Утопии казнь — прилюдно вырвать им сердца и напоить кровью свой камень. Но в том и был замысел богини. Бессмертный казнил заговорщиков один за другим, раз за разом погружая камень в дымящуюся кровь, чтобы придать ему сил. И когда он подошел к последней из девушек, занося над ней жертвенный нож — она выкрикнула слова, что вложила ей в уста богиня и, ухватив руку жреца сама направила клинок в свое сердце. И пробудились Тифон и Понтус, Форкис и Персес. И потемнело небо и треснула земля и воды Средиземного моря устремились в Понт. И тысячи людей погибли от потопа, а тела их, разлагаясь в водах Понта, навеки отравили его глубины. А те, кого пощадила катастрофа, принялись воевать друг с другом и войны вознесли тех, кто стал царями и жрецами новых народов. Один ушли на Запад и там назвались этрусками, другие остались на берегу нового моря и нового пролива, дав начало стране, что зовется Карией, воздавая почести Трехликой.

— А талисман? — вырвалось у Олега.

— Талисман исчез, — усмехнулась Ниса, — а вместе с ним и металлический ящик, в котором хранился Свиток Змея — тот самый, который Бессмертный выкрал из храма, чтобы устроить свою, — Ниса щелкнула пальцами, — как это по вашему?

— По нашему это «революция», — помотал головой Олег, — с ума сойти. И этот свиток тут в этом ящике? И талисман?

— Свиток да, но не талисман, — покачала головой Ниса, — море не удержало бы его. Где он я не знаю и поныне, но в Свитке написано, как его найти — и применить для своих целей. Бессмертный узнал лишь малую часть тайн Камня, поэтому и не смог распространить свою Утопию на весь мир. Ибо сам Свиток — из времен куда более древних и страшных, по сравнению, с которым и Страна Быка была лишь вчера.

— Еще более древних? — изумленно спросил Олег, — Ниса, но тогда уже не было ничего, кроме горстки полуобезьян в пещерах.

— История рода людского, — усмехнулась Ниса, — куда древнее, чем ты думаешь. После того как я вновь могла спускаться в Аид, я могла общаться с тенями умерших сколь угодно отдаленных эпох: учиться у них, узнавать что-то новое, преумножать свое могущество, в ожидании освобождения. Сейчас я гораздо сильнее, чем та жрица в Горгиппии — ведь у меня было в запасе почти четыреста лет, чтобы учиться.

— На меня бы и того, что было раньше хватило, — усмехнулся Олег.

— Не только на тебя, — рассмеялась жрица, — но силы много не бывает. Я общалась и с Бессмертным, наконец нашедшим свою смерть, и с девушками и юношами, восставшими против него и с царями этрусков и карийцев. Но общалась я и с иными людьми, куда более давних времен. Времен, когда всю Европу покрывала величайшая из империй, когда либо существовавших, держава черных колдунов, лишь осколки мудрости которых остались в мое время. Имя той империи — Ахерон! А имя талисману — Сердце Аримана.

— Ахерон, — наморщил лоб Олег, — погоди, но разве это не река мертвых в Аиде?

— И река и многое другое, — рассмеялась Ниса, — я стояла на берегах той реки и говорила с теми, кто обитал в ней. Сердце Аримана возвысило империю Ахерона, но оно же и погубило ее, когда оказалось в руках светловолосых варваров, что в поздние времена назовут гиперборейцами. Кровь королей и колдунов Ахерона ушла в землю, но столь много было в ней колдовской силы, что она просочилась в Аид и протекла там рекой, вобравшую всю сущность Темной Империи. Ее идею, как сказал бы Платон, Ниса пренебрежительно усмехнулась, — ту суть, что может прорасти в новой Империи Запада.

— Ты хотела проделать такое с Римом? — спросил Олег.

— Тогда я еще не знала всего, — покачала головой Ниса. — Я просто хотела достать Свиток, а потом и Сердце Аримана. Но мои планы встревожили жрецов пантикапейского храма — это и стало главной причиной, почему они продали меня Рескупориду. Плевать, теперь я знаю и умею много больше. Три лика Гекаты, тремя мирами владеет она и три империи Запада, величайшие из всех, что были и будут: Рим в обители богов, Америка здесь, на земле, и Ахерон в Аиде. Силой Гекаты и Сердца Аримана я сплавлю три державы в одну Вечную Империю и потоками жертвенной крови смою современность!

— Но, — Олег не нашелся, что сказать, ошеломленный и испуганный словами Нисы, — это же все было так давно. Как ты можешь надеяться, вернуть все это?

— Тебе еще многому надо учиться, — пренебрежительно хмыкнула жрица, — если ты до сих пор не понял, что нет времени для Тьмы.

После этого разговора Олегу стало не по себе. Он, конечно, поддерживал Нису во всех её начинаниях, но обрисованные ею планы казались слишком безумными, невозможными, невообразимыми. А если такое возможно… от этого веяло и вовсе запредельной жутью, пугающей своей неизвестностью. Жрица поспешила развеять тягостное впечатление, заявив, что в прекрасном новом мире Олег получит достойное место и вообще ему там понравится. Чтобы окончательно развеять дурные мысли соратника, она разрешила ему поохотиться на обратном пути. Дракон воспарил духом, рыская над полями и лесами в поисках добычи. И искать долго не пришлось — у ближайшего курортного поселка он заметил еще одного пьяницу, последнего посетителя ночного бара. Бедняга не успел даже вскрикнуть, — все моргал, думая, что ему мерещится налетающая с неба зубастая пасть. На ходу расправляясь с пойманной добычей, Олег чувствовал, как у него поднимается настроение, как веселей бежит по жилам кровь. Жалко только, что жевать приходилось одной пастью, без помощи лап — Ниса запретила подобные акробатические упражнения в воздухе. Так что чуть ли не половину лакомства он растерял по дороге.