– Да нет, черт возьми! Я как раз шел представиться ей, но коль уж вы...

– Я знаю господина Сантера, - сказала королева, - и знаю, что во время неурожая он один кормил половину Сент-Антуанского предместья. Пораженный Сантер остановился. Он бросил смущенный взгляд на дофина и, увидев, что у бедного мальчика по щекам ползут крупные капли пота, крикнул находившимся в зале:

– Да снимите же с мальчика колпак! Видите же, что ему жарко! Королева взглядом поблагодарила его. А он, опершись на стол руками и наклонясь к ней, вполголоса произнес:

– Государыня, у вас неловкие друзья. Я знаю людей, которые служили бы вам куда лучше. Через час толпа покинула дворец, и король в сопровождении сестры вернулся в комнату, где его ждали королева и дети. Королева подбежала к нему и бросилась к его ногам, дети повисли у него на руках; они обнимались, словно спаслись после кораблекрушения. И только сейчас Людовик XVI заметил, что он все еще в красном колпаке.

– О Господи, я же совсем забыл про него!
– воскликнул он и, сорвав колпак с головы, с отвращением отбросил. На террасе двадцатидвухлетний артиллерийский офицер наблюдал эту сцену, прислонясь к дереву, растущему на берегу пруда; он видел сквозь окно, скольких опасностей избежал король, скольким унижениям подвергся, но эпизода с красным колпаком уже не смог выдержать.

– Эх, - прошептал он, - будь у меня тысяча двести человек и две пушки, я мигом разогнал бы всю эту сволочь и освободил беднягу короля. Но поскольку тысячи двухсот человек и двух пушек у него не было, а смотреть на эту горестную сцену он был не в силах, молодой человек ушел. Этим офицером был Наполеон Бонапарт.