Елена Николаевна кивнула. Она знала правила. Но в отличие от общего персонала завода, помимо правил знала еще и историю. Гейкина поняла, что Кочкин вовсе не обвинял ее в краже бутылок. Он спрашивал о другом. Том, что ему неизвестно, зато известно ей.

– Я не диггер, Григорий Ильич, и не специалист по катакомбам. Конечно, я интересовалась тоннелями, но я никогда по ним… не перемещалась.

– И все-таки, – настойчиво потянул Кочкин. – Есть ли шанс вынести продукцию завода на поверхность, минуя камеры наблюдения, охрану и прочее?

– Наверное… да. Но это нужно проверить.

Кочкин почесал нос.

– Я хочу это проверить вместе с тобой.

– Нет, Григорий Ильич, – Елена Николаевна, уже привыкшая к отвратному запаху собеседника, вдохнула полной грудью и с улыбкой продолжила. – Это ваши обязанности, а не мои.

Кочкин насупился.

– Лена, – протянул он. – Ты же мне как дочь. Неужели ты не знаешь, что будет с моим анусом, если некие люди, сидящие над горой в уютных охлаждаемых кабинетах, недосчитаются партии бутылок классического изготовления.

Елена Николаевна не хотела входить в курс дела, но последняя откровенность начальника ночной смены задела ее. Она едва не рассмеялась.

– Я не требую от тебя слишком многого. Но мне необходимо прояснить ситуацию от начала до конца.

Он опустил голову, чтобы почесать под носом.

– Может быть, нам надо сначала пересчитать бутылки?

– Ты знаешь, сколько это займет времени?

– Немало, – Елена Николаевна поняла, что смысла в этом занятии не видит даже Кочкин. – Тогда я предлагаю дождаться второго случая. Если история повторится, тогда будем…

– Я второго случая ждать не хочу!

– А рисковать жизнями людей вы хотите?

– Конечно, нет!

Возникла короткая пауза, после чего Елена Николаевна изъяснила, что ей пора продолжать экскурсию. Кочкин схватил ее за руку.

– Лена, мы только пройдем пару метров, – он стал к ней впритык. – Если ничего не увидим, повернем назад.

– Это опасно!

– Пара метров!

Елена Николаевна, растроганная поведением сотрудника, замерла. Она отдала много времени на изучение поместья Абрау-Дюрсо, в особенности, строительству подземных тоннелей. И она знала, что кое-где запрещено появляться не просто так. В тоннелях было опасно не только из-за плачевного состояния перекрытий. В свое время здесь умирали рабочие. Их никто не транспортировал наверх. Трупы умерших замуровывали в стены, не оставляя никаких надгробных табличек. Поэтому тоннели горы – это своеобразное кладбище, где покоятся тела сотней каторжников, изнемогавших от тяжелого труда, голода и болезней.

– Пара метров, – прошептала Елена Николаевна. – За пару метров вы можете серьезно поплатиться.

– Ничего не случится, Лена, – заверил ее Кочкин. – С нами будут еще двое мужчин. Я возьму Розгина и Попова. Вместе мы выясним, куда ведет тоннель, заколотим дверь и…

Елена Николаевна хотела возразить. Ей представлялся более легкий путь – заколотить дверь изнутри. Но чуть позже она вспомнила, что дверь и так находится под замком. И даже имея ключ, тот древний замок вряд ли получится открыть легко. Человеку нужна невероятная сила, чтобы сладить с подобным достоянием защиты.

– Хорошо, Григорий Ильич. Вы можете рассчитывать на мою помощь. Но полного согласия я не давала. Это нелегально, опасно и против правил компетентности. Если об этом кто-нибудь узнает, то, как вы выразились, анусы у нас у всех будут необыкновенно огромными. А я за свою работу держусь.

Кочкин потер руки и поклонился.

– Вся ответственность на мне, Лена. Вся ответственность здесь! – он побил себя в грудь. – Я с тобой еще свяжусь.

Он ушел с миром, а Елена Николаевна продолжила экскурсию. Проходя по пятому тоннелю, она обратила внимание на дверь между сорок седьмым и сорок восьмым пюпитрами. Дверь была закрыта.

Глава 5

Вокруг озера. Юра Насморк.

Юра Насморк часто делал людям пакости. Причиной тому был не только слабый ум и душевное состояние. Скорее, как раз наоборот. Как считал Юра, сильные стороны его характера привели к тому, что однажды ему привиделся уважаемый джентльмен, назвавший себя Господином в черных штанах. В тесном общении с ним у него и зародилось тайное веяние творить разные подлянки.

Еще по молодости, когда Юра шагнул в большую жизнь и поступил в школу для умственно отсталых детей, Господин в черных штанах явился к нему в комнату и сказал, что спустя несколько лет будет рад видеть его в своих рядах. И Юра дал обещание, что обязательно вступит в эти ряды и будет служить им пока стоит на своих ногах. Господин в черных штанах исчез и не появлялся много-много лет. За это время Юра успел повзрослеть и поумнеть. Он узнал, что длинная штука между ног отсутствует у некоторых учительниц его школы; что если подержать руку в раскаленных углях, то кожа будет болеть и покрываться волдырями; что музыка открывает душу, и под ее влиянием тело само начинает извиваться. Он узнал очень много всего, и к двадцати одному году, закончив чертову школу, он гордился своими знаниями не меньше, чем какой-нибудь аспирант, вымучивший из комиссии кандидатскую степень.

Пусть в глазах нормальных людей Юра, даже не делая пакости, смотрелся немного странным, его это ничуть не смущало. Ему доставляло огромное удовольствие идти по парку Абрау-Дюрсо, подкатывать к взрослым женщинам и громким визгливым голосом читать собственные стихи: «Женщины умней мужчин, потому я и один!»

В арсенале у Юры были и другие забавные поговорки. Они имели двусмысленное значение, из-за чего нравились далеко не всем. К сожалению, он не догадывался, насколько некоторым прохожим было его жаль. В своем маленьком внутреннем мире Юра над ними смеялся. Он чувствовал себя как душевнобольной при виде синего неба из уютной комнаты с белами стенами. Жизнь была прекрасна.