– У моей маленькой феи зубы, что у акулы, - хмыкнул Рок, но взгляд Адама уловил.

Весь день капитан переживал их соитие. Лет шесть у него уже не было ничего с мужиками. Сторонился, подходящего не находил, себя и своих желаний стыдился кэп. Вымещал неудовлетворенность в бою и жестоком обращении с пленниками и своей командой. Пил, буянил. Этот благородного рождения парень просто вышиб мозги кэпу, свернул с пути истинного. Так думать было удобнее, оправдательнее.

Вот пусть так и будет.

Уже в каюте, за ужином, Рок, принимая у Адама полную кружку, привезенного с берега выдержанного вина, не удержался и спросил.

– А по девкам ты такой же мастак? Или моя задница для тебя послаще будет? – Напряженно заржал, но глаза сузились в щелочки, поблескивали холодным выжидательным блеском.

Ох, ты ж… боги всех миров, а, особенно, его далекой родины… Да чего ж они все такие-то?

Адам принял кружку, чокнулся с воздухом и, отпив хороший глоток, протянул кружку кэпу.

– Сегодня ты мой, я твой. А завтра, кто знает, что с нами будет? – Выждал, наблюдая реакцию на пространные речи свои. – Ты – мой, кэп. Тебе понравится.

Как это сложно быть рядом и делать вид, что ничего не случилось. Не обращать внимания, лишь изредка ловя на себе его взгляды, украдкой даря улыбку и скрываться. Девушка понимала, как важно не быть собой именно сейчас, что нужно дать волю Энни, снова стать склочной, злобной, хамоватой, но не получалось. Весь вечер она порхала по палубе, окрыленная тем урванным у судьбы куском счастья.

Указывала куда расставлять бочки и ящики с провизией, шутила, улыбалась, чем явно вызывала недоумение у матросов, не привыкших к такой вот Пуговице. А ей все равно, не замечала, делилась своими светом со всеми и очень зря. Дневную вахту сегодня нес Адам, и когда он скрылся в каюте капитана, девушка лишь могла догадываться, чем они там будут заниматься в этот раз. Находясь во все еще приподнятом настроении, и принеся ужин в капитанскую каюту, мило улыбнувшись отцу и Агнию, девица упорхнула, будто ее и не было. Понесла поднос с пайком для вечерней вахты матросам, позволила немного выпить, неосмотрительно подбодрив одного из них.

Целый день на жаре, таская ящики, перекатывай бочки, выноси этот страшный нахмуренный взгляд капитана, что по каким-то непонятным причинам вдруг сам сошел на берег сделать работу дочери, чтобы уже ближе к вечеру удивляться странностям, творившимся на корабле. Девица, что всегда ходила с гордо поднятой головой, крутила хвостом, издевалась, вдруг резко стала доброй, мягкой, податливой.

Ни взглядом, ни жестом. Она и не она. Изрядно захмелев после утомительного дня, один из матросов воспринял все это по-своему. Углядел скрытый намек, будто ему и только ему вдруг улыбалась дочь капитана. Еще один глоток для храбрости, несколько слов напарнику, что скоро вернется и вот тяжелые шаги уже звучали по досчатому полу трюма, где склонившись над одним из ящиков, что-то считала Энни. Без разговоров, тихо подкравшись сзади, крепко ухватив девку за бедра, пират притянул ее к себе, разворачивая лицом, прижимая к балке.

– Энни, детка... Я понял, вот он я.

Обдавая перегаром, шептал мужчина, сминая в руках стройное тело, пытаясь поймать в поцелуе губы. Не рассчитал силы, встряхнул Энни, больно ударив спиной о балку, резко перевернул, опрокидывая грудью на бочки. Прижал одной рукой между лопаток, так чтобы не рыпнулась, чтобы второй начать задирать подол юбки, путаясь, нервничая.

– Агний, - вырвался хриплый стон. И уже набрав в легкие побольше воздуха, заорала. - Агний!

Крик с палубы ворвался в мирную беседу двух мужчин за ужином.

– Кого это она зовет? – Рыкнул капитан, услыша незнакомое имя из уст родной дочери.

Адам не раздумывая, отозвался на свое имя, вылетел из каюты и очутился как раз перед разворачивающейся картиной насилия.

Подвыпивший Курт не соображал, видимо, что делает, раз схватил и облапил капитанскую дочь. Он явно сошел с ума! Энни визжала и пиналась, пытаясь вырваться. Лиф платья порван, юбка задрана, волосы растрепались и повисли до талии неопрятными лохмами.

– Агни-и-ий! – И он был уже рядом. Как и капитан Рок. Подхватили пьяного пирата и откинули на палубу, Рок добавил пинка. Сообразив кто рядом и что он натворил, пират замер и зажмурил глаза.

– Кэп, она сама хотела, она предложила, кэп, ты ж знаешь.. кэп, - мямлил Курт, сплевывая кровь.

– На вахту! Отплываем. В открытом море поговорим, Курт. – Жесткие слова, что процедил Рок Бразилец, не сулили мужику ничего хорошего, похоже, и жизнь его теперь не стоила ни пенни.

Адам поднял на руки уже расплакавшуюся девку, прижал к груди и сцеловывал с ее щек и подбородка соленые слезы. Энни всхлипывая, что-то торопливо объясняла Адаму, а отец сжав кулаки, наклонился над Куртом.

– Не оправдаешься, ты - труп, парень.

Пнул еще раз и, широко размахивая руками, взлетел на капитанский мостик к штурвалу.

В голове вертелось это странное имя "Агний".

Кого звала дочь? Кто это тут у них на борту корабля носит такое имя?

Курта и Свэна капитан знал много лет. В таких заварушках с ними побывал, что иным пиратам и не снилось. То, что Курт свихнулся и полез к Энни, так за это выбьет он парню пару зубов, чтоб вспомнил кто есть кто. Да и Энн скоро сойдет на берег и проблемой станет меньше.