Кощей задумчиво покачал головой:

— А что, если в этот раз она не вернется?

— А что, если в этот раз она вернется пораньше? — фыркнула Мара в ответ и вдруг посерьезнела:

— Идем, — она кивнула в сторону кабинета Лихо. — Думаю, надо ему помочь.

Если в большом доме происходит что-то из ряда вон выходящее, его, как правило, сравнивают с муравейником. Только не в этот раз, и не этот дом. После того, как охрана элитного жилого комплекса получила жалобу на шум, все происходило быстро, четко и тихо — на сколько вообще может быть тихо, когда из пентхауса несется леденящий душу вой и звериный рев. Убедившись, что владелец квартиры не отвечает, вооруженные охранники вошли и… не обнаружили никого. Не было ни людей, пострадавших от дикого зверя, ни животных, которых мучают люди, только разнесенная в щепки мебель, сорванные со стен картины, клочья ковров, разбитая техника — полный разгром. И везде — следы огромных когтей, которыми зверь рвал все подряд, явно целясь в двери и окна.

Целясь, но не попадая.

Как будто был абсолютно слеп.

Сон оборвался. Аня вскинула голову, тяжело дыша. Сердце билось, как после долгого бега, во рту пересохло. Вид родной комнаты, в которой она лежала на собственном диване, немного ее успокоил. Рядышком, на журнальном столике стояла ее любимая кружка с собачьей головой вместо ручки. В кружке была вода — как нельзя кстати.

Попить не удалось — кружку вышибли у нее из рук. Вода разлилась по ковру, отбитая собачья мордочка укатилась куда-то под диван.

— Моя любимая… Что? Кто здесь? — растерянно огляделась Аня: рядом никого не было.

— Потом спасибо скажешь, дурочка! — буркнули ей в ухо из пустоты. Она вскочила с дивана, заглянула в соседнюю комнату, в коридор, в кухню…

Пусто. Она в квартире одна: стоит и хлопает глазами, держа за ручку осколок.

"Стоп! Что вообще здесь делает эта кружка? Я же унесла ее на работу."

В прихожей, на полке для обуви, рядом с кедами и босоножками стояли балетки. Им тоже полагалось быть в офисе. На плечиках висела кофта, та, что вечно валялась на стуле в ее закутке, и которую Мурл периодически бессовестно прятал.

Мурл. Его больше нет… Зато есть вещи, которым не полагается быть в квартире. И она — тоже в своей квартире, хотя рабочий день закончится еще очень нескоро.

— Что, черт возьми, происходит?!

"Звонить бесполезно, если только один способ все выяснить."

Волшебной дорожки не было, только остатки разбитых в хлам старых плиток, сквозь трещины в которых густо росла трава и одуванчики. Аня чудом не упала, пока добежала до дома, вот только дома не было тоже. Там, где среди руин скрывалась опрятная двухэтажка, теперь стояли такие же развалины, как и вокруг. Обе входные двери были заварены, и металл уже успел основательно проиграть в битве с ржавчиной. Крыльцо разрушилось и просело.

Опустившись на обломок ступеньки, Аня стиснула руками голову и заплакала — впервые за много лет. Взрослый человек оплакивал своих близких, а глубоко-глубоко внутри маленькая девочка горевала о сказке, которая от нее отказалась.

Зазвонил мобильник. Звонил кто-то незнакомый, и этот кто-то был чертовски настойчив, но при этом — кажется — вполне безобиден. Такова она, загадка телефонных звонков.

Помедлив, Аня ответила.

— Здравствуйте! — бодро и жизнерадостно приветствовали ее тем тоном, каким обычно зовут участвовать в дурацких опросах. Аня уже почти нажала "отбой", но девичий голос все также бодро продолжил:

— Я — секретарь ЗАО "Ограждение Плюс", техническому директору очень понравилось ваше резюме. Можете подъехать завтра на собеседование? К десяти утра?

Нужно жить дальше.

Эта недо-мантра мало, совсем чуть-чуть, но все-таки ей помогала. Оставить прошлое в прошлом, бросить с размаху в мусорное ведро бутылку из-под импортного пива — подарок друга, которого не вернешь. Бутылка стояла на окне с зимы, дополненная красной пластмассовой розой. Икэбану соорудила тетушка, и Аня так и не поняла — зачем.

Теперь в доме одним пылесборником меньше. Какой смысл в барахле, если не уцелела ни одна фотография на смартфоне?.. Сказка вышвырнула ее, словно в насмешку оставив память, и новая работа — отличный повод загнать воспоминания в дальний угол.

Впрочем, работу еще надо было получить.

Выйдя из маршрутки, Аня огляделась и легко проглотила фразу "Да вы издеваетесь!" Это было девизом той, прошлой жизни. В мире людей все странное и необычное имело свое логическое объяснение. Дурацкое чувство юмора — объяснение не хуже всех прочих.

Она вошла в бизнес-центр, получила временный пропуск и поднялась на третий этаж. Без труда отыскала нужный офис. Постучала, заглянула внутрь, и тут ее неожиданно остановили.

Темноволосый молодой человек не старше Ани перехватил ее почти у самого входа.

— Здравствуйте, я на собеседование. Вы не подскажете…

— Тссс! — оборвал он ее и поманил за собой. Парень заглянул за угол, обернулся и заговорщицки подмигнул:

— Обожаю этот момент. Слушай!

Звонкий, уже знакомый Ане голос секретарши объяснял кому-то, как добраться до нужного места: