Шрифт:
За спиной пауза. Многозначительная такая. Наверно, переглядываются. Решают, не сдвинулся ли я окончательно.
— Эээ… Читал… — осторожно отвечает Ремнев.
— Как там? Напомни… «Как ныне сбирается Вещий Олег отмстить неразумным хазарам?»
— Вроде…
— Вопрос закрыт. По поискам что?
— Пока ничего. Ищем.
Нестерпимо хочется вдарить кулаком по стеклу. Так, чтоб осколками острыми и вниз.
— Номера все на прослушке?
— Само собой.
Конечно, может, это и неправильно: подключать к поискам и личным делам работников, но здесь без вариантов.
Все сильно заинтересованы в том, чтоб найти Ольку. Потому что лишь в этом случае они увидят нормального босса.
Сейчас в кабинет ко мне только Вася заходить не боится.
Ну, и еще Лысый.
Но он отморозок, так что это не показатель.
Разумные люди опасаются. И все делают для того. Чтоб быстрее решить проблему. А она не решается!
Не решается, сука!
Нахера мне такие бабки? Нахера мне это все? Если я не могу найти свою женщину?
— Она не пересекала пределы Московской области, это точно. Но вот в пределах…
— У нас мало камер везде натыкано? Мне казалось, с этим проблем нет, — хриплю я.
— Нет. Но для того, чтоб ее зафиксировать, необходимо, чтоб она передвигалась. А она не передвигается.
— Ты точно уверен, что она не успела уехать?
— Да. Говорил же. Закрыли все буквально через час. Она в пределах области. Точно. Она физически не могла уехать.
— Какие дальнейшие шаги?
Молчание. Наверно, опять переглядываются.
— Сухой, есть вариант еще… Но не знаю… — нахальный, слегка развязный голос молчавшего до этого Лысого заставляет обернуться.
Смотрю молча. Ремнев кривится и отворачивается. Вася у двери напрягается.
— Короче… Может, во всяких там центрах глянуть? Ну, типа для женщин, попавших в трудную ситуацию и всякое такое…
— А не смотрели? — перевожу взгляд на Ремнева, потом на Васю.
Они молчат одинаково сконфуженно.
Бл****!!!
Вася исчезает за дверью, а Лысый достает сигарету, прикуривает, продолжает:
— Я сам не в курсе был, что такое есть, у меня Ленка сидит на всяких там форумах для мамочек, недавно мне трепанула…
— А какого это Расческа про такие вещи читает? Достал ее уже, успел? — не упускает случая подколоть Ремнев.
Лысый тут же оскаливается, собираясь матерно отлаиваться, но вспоминает, где он, и только сверлит злым взглядом Ремнева.
Эта их братская любовь уже стала притчей во языцех. Они могут лаяться до драки, но, если надо, умеют выступать единым фронтом.
— Почему Расческа? — задаю тупейший вопрос, хотя мне вообще не интересно это сейчас.
— Потому что мозги ему начесывает так, что только борозды остаются, — усмехается Ремнев, — кровавые.
Лысый молчит. Курит зло. Щерится многообещающе.
Хорошая у меня команда.
Вот только одну маленькую женщину полгода в Москве найти не могут.
Возвращается Вася.
— Все центры на территории Москвы и области сейчас проверяются. Там сложность, женщины могут находиться анонимно, это специальная программа. Но в любом случае при поступлении их фиксируют. И вносят в базу. Должны.
— Хорошо. Чуть что, сразу ко мне.
Я отворачиваюсь к окну.
Хлопает дверь.
Я остаюсь один и опять смотрю на тварь, раскинувшуюся под моими ногами. Такую ласковую и продажную.
Ну что, сука, думаешь, я тебя не поимею?
Поимею.
Морозная Москва не смотрит на меня,
Морозная Москва мне в спину ветром воет.
Морозная Москва, ледышками звеня,
Запрячет вновь тебя и вьюгою укроет.
Проклятая тоска мне душу изнурит,
И ляжет, как ярмо, на плечи, прогибая,
Проклятая Москва, смеется, говорит,
Что не вернет тебя, что ты уже чужая.
Мне холодно сейчас, мне пусто и темно.
И яркие огни гирлядой заштрихуют
И горло захлестнут, но знаешь, все равно
Тебя я отыщу. И ноги зацелую.
М. Зайцева.
40. Встреча
Мне сегодня почему-то тревожно. Весна за окном, голые ветки парка чернеют мокро и выжидающе.
Я смотрю.
Машинально, уже по привычке, поглаживаю живот. Разговариваю с Димкой.
— Весна. Да, малыш? Ты все уже зеленым увидишь. Веселым. А сейчас грустно. И мне почему-то грустно…