С трудом, но все же мне удалось повернуть голову в сторону водительского места. Голова Кесси на подушке безопасности, из ее левого виска сочится кровь, пачкая лицо, одежду и сиденье. Глаза закрыты. Ее кожа становится такой же бледной, как и моя. Губы посинели. И тут во мне просыпается слепая, но твердая уверенность, что ее сердце остановилось. Я снова пытаюсь закричать. Поезд неумолимо приближается. По всему телу чувствуется вибрация.

Нет, нет, нет, нет…

Она жива, Кесси жива!

Ослепляющий свет заставляет мои глаза зажмуриться. В ушах начинает звенеть. Последний резкий и громкий звук поезда, и я снова слышу этот пронзительный женский крик, пытающийся донести до меня знакомое имя…

Просыпаюсь в пустой квартире. Пару минут я лежу молча. Дыхание сбилось настолько, что мне кажется, будто я пробежала три километра без подготовки и перерыва. Холодный пот струится по бледной коже. Я закрываю глаза, вижу пустоту и вновь их открываю. Сердце бешено стучит в груди, готовое покинуть тело в любую минуту. Я глубоко вздыхаю. Это всего лишь сон. Всего лишь кошмар. Я убеждала себя этим, но внутри будто все перевернулось. Я не верила собственного разуму. Переворачиваюсь набок. Щекой чувствую что-то мокрое. Слезы. Мои слезы. Только сейчас я заметила, что плачу.

Я никогда не плакала во сне. Когда мне было шесть, мы с Кесси смотрели ужастик, стащив ноутбук родителей. Ближе к утру я проснулась от всхлипывания сестры. Кесси рассказал, что ей снился маньяк, гонящийся за ней в темном лесу. Несмотря на ее впечатлительность, она любила ужастики и всегда заставляла смотреть меня с ней. Сколько себя помню, никогда не видела кошмаров, и, тем более, не плакала.

Собрав все свои силы, я приподнимаюсь с кровати. Тело снова начинает меня слушаться, я снова могу говорить, моя сестра жива, а значит, это был обычный сон, которому не суждено превратиться в явь. Слезы высохли, пульс стал нормальным, дыхание почти восстановилось. Остается только сходить в душ, смыть с себя остатки пота и неприятной горечи во рту.

Вот только что это за странное чувство реальности грезит внутри меня? Будто я пережила свой кошмар на самом деле. Будто все это было на самом деле. Будто я действительно была на переднем сидении «форда» вместе со своей сестрой. Будто мы и вправду погибли.

Холодный душ полностью возвращает меня в реальность. Я смотрю в зеркало – такая же бледная кожа, те же синяки под зелеными глазами, та же маленькая родинка на левом виске.

Это я. И я живу настоящим. И у меня все в норме.

Аппетита нет, поэтому, равнодушно пройдя кухню, я снова захожу к себе в комнату. Должно быть, наслушавшись в субботу странных и даже ужасающих историй, мое подсознание решило создать нечто такое, о чем бы и я смогла поделиться. Но я не поддамся психологической атаке. Если весь мир против меня – пускай, но я все равно буду жить, а не просто подчиняться чьим-то глупым правилам.

Нужно заполнить мозг хорошими новостями, как бы уравновешивая порядок вещей. Поначалу кажется, что их вообще нет. Однако я вспоминаю вчерашний email от мисс Одли, которая сообщила, что на этой неделе ее визит ко мне отменяется в связи «с новым методом лечения». Это что ни на есть прекрасная новость, но вслед за ней всплывает на поверхность и нечто скверное. В субботу я вновь должна оказаться среди серой мышки, железного человека и наркоманки. И не стоит забывать о руководительнице группы неудачников – нетерпеливой и лицемерной даме, которая способна вместить в себя как минимум два моих скелета. Но даже эта компания кажется мне намного лучше, чем общение с мисс Одли один на один. Так что пока придется терпеть.

Есть еще одна хорошая новость заключается в том, что сегодня понедельник, а значит, уже на этой неделе я смогу записать Кесси очередное послание, которому она должна быть рада. Но и этот факт омрачается тем, что сестра давно ничего не писала сама. Иногда мне хочется набрать ее номер, но каждый раз я сбрасываю, не дождавшись даже первого гудка. Разумнее предположить, что чувство, останавливающее меня – собственная совесть, которая так и намеревается прочитать лекцию о занятости студентов под конец весны. Кроме того, зная Кесси, она наверняка не пропускает самые крутые вечеринки, на которые ее, конечно же, приглашают. Однажды, перед самым выпускным в средней школе, она вернулась домой в три ночи, пьяная в стельку. Я потратила немало усилий, чтобы скрыть ее похождение. На все вопросы родителей я только и отвечала, что сестра вернулась утром, а шорох, который они слышали ночью – мой голодный желудок в поисках холодильника.

Несмотря на все мои старания оправдать Кесси, иногда я чувствую к ней неприязнь. Порой сестра казалась мне чужой. Часто мне казалось, что я не достойна общения с ней, потому что наша внешность, как и наш характер, сильно контрастируют друг с другом. Но это всего лишь мое мнение. Наверняка Кесси никогда не забивала свою голову подобным бредом.

Как только мои попытки найти пару светлых моментов моей обыденности заканчиваются провалом, я вспоминаю все то, что на самом деле не дает мне покоя. Во-первых, я до сих пор не могу выкинуть из головы увиденное в субботу. Кэролин и тот подозрительный парень, пачка денег, скрепленных резинкой, и белый порошок в обычном белом пакете.

Самое интересное для меня то, что обычно, как показывали в том самом школьном видео про наркоманию, молодежь покупает дозы как минимум раза в 3-4 меньше той, что поместилась в сумочку Кесси. Это напрямую связано с материальным положением подростков. Отсюда возникает вопрос: откуда у Кэролин, с виду эффектной, но не богатой девице, столько денег?

Я в очередной раз ловлю себя на мысли о том, что должна рассказать о Кэролин миссис Хенс. Но если она уже раз обманула наркологов и психологов, то какова вероятность, что она не сможет обмануть их снова?! В любом случае, это не мои проблемы. Я не виновата в том, что она подсела на эту дрянь, я не виновата в том, что ей приходиться каким-то чудесным способом добывать деньги и тратить их на очередную дозу. Я не виновата, что она должна каждый день обманывать всех ради собственной же безопасности.