Она и с самой собой сейчас не спорила.

Наготы не испугалась. Что ж он ее такой не видел ни разу? Холодно, но поправимо. Тоже ж не впервой ей по лесам стынуть.

Слишком торопился, подпрыгивал, скакал и, казалось, приплясывал Агний. Наслаждался жизнью и лесом. Как малое дитя - подумала Елин. Огромный сильный умелый воин и только что не мурлычит.

Губы растянулись в невольной улыбке. Елин почувствовала себя старше на полжизни этого гладиатора. На целую жизнь. Не мамой его, но скорее бабушкой.

Что знает и понимает этот мальчишка в лесных чащах и людских нравах у крестьян? Он, не выходивший ни разу из лудия своего никуда, кроме арены?!

Как огонь разжечь и сохранить и утаить от проходящих чужих? Как ловушек и предупреждалок наставить на ночь, что бы услышать крадущихся и зверя дикого и татя лихого? Осмотрел он ее, как же. А у самого на ползадницы волдырь растет, скоро и в кусты сесть по нужде не сможет.

Их внесло на поляну у узкой просеки. Колея дороги уходила в противоположную сторону, за дом. Дом. Хм... Хижина кое как сложенная и наспех закрепленная, дверь из прутов и низкое окно полузатянутое бычьим пузырем. В таких хижинах и рабы не жили в Риме. Печи во дворе не было, значит, топится по-черному изнутри. На косой подпорке висело тряпье.

Елин согнувшись, рванула к тряпкам, схватила в охапку, не разглядывая, и бегом, спотыкаясь, цепляясь за бодылья, вернулась к Агнию.

Хоть убей, но Агний не мог припомнить, чтобы носил вот такие штаны. Что носил вообще хоть когда-то штаны. Нелепые, широкие, жестковатые портки, какие он видел, конечно, на рабах, только привезенных издалека. Что ж такое, а? Значит, это не его дом?

— Знакомые места чтоль?
– спросил к слову и не надеясь на положительный ответ.

Оглядевшись, заприметил низкое окошко, совсем у земли, жестом приказал Елин оставаться на месте. Крадучись, как можно неслышнее и осторожнее, пробрался к постройкам, заглянул в окно и только тогда махнул рукой девушке.

Подтянув широковатые в талии портки, прихватил вилы и с ними в одной руке пробрался во двор, когда у опушки поднялась пыль столбом из-под копыт коней. Кто и сколько и куда было неясно, но бежать было тоже уже поздно.

Единственное, что успел сделать Агний, это подхватить Елин, прижать к себе, прикрывая своим телом от непрошенных гостей.

Гости, действительно были не ко двору.

Боевые кони с нарядными, убранными бахромой сбруями, на конях восседали воины в полном облачении: кольчуги, латы, даже поножи и наколенники, за спинами угрожающе просматривались копья, притороченные к седлам, а на перевязи у каждого тяжело покачивался длинный меч.

Две фигуры посреди двора были почти моментально окружены и в клубах пыли и лязганье оружия выглядели маленькими и жалкими.

Если бы не вилы в руках Агния. Приняв стойку гладиатора, он медленно поворачивался вкруг себя, в одной руке чуть прижав к бедру, держал вилы, а другой заслонял, спрятавшуюся у него за спиной девушку.

— Сэр, сэр рыцарь, мы прибыли за Вами. Позвольте помочь Вам, сэр, - немного гнусавый говор одного из всадников прорезался сквозь пыль, ржание и грохот.
– Опустите...ээ..оружие, сэр. Вы не узнали меня? Я - Гавейн, а это мой брат Гарет.

Тот, кого только что нарекли Гаретом, спрыгнул с коня и бросился к Елин. Разворот, кажущийся легким, чуть заметный удар концом древка вил...умелый удар в солнечное сплетение, и рыцарь не успев притронуться к девке, уже лежал в пыли.

— Сэр Ланселот, Ланс, прекрати!
– еще один рыцарь спешившись и протянув обе руки вверх, показывая что не вооружен, сделал несколько шагов к Агнию.

Что? Кто? Какой Ланселот?!

Он Ланселот?!Что-то они переборщили со смертью, видимо. Совсем перестарались. Попали невесть куда, их называют чужими именами, преклоняют колена.

Ну, хоть одна радость, тут они не рабы. А кто?

***

Длинная рубаха, прямая, грубая с широкими рукавами, висела мешком на Елин. Даже котт одеть не успела девушка. Одежда знакомая, почти такая, как носили в ее деревне. Холст и шерсть, окрашенные в темные блеклые цвета - признак низшего сословия. Поэтому показалось странным, что перед Елин какой-то явно знатный человек преклоняет колени.

Вооружены то всадники основательно. Похоже на легионеров, но мечи длиннее,

балтеусов и калиг на воинах не было, как на солдатах, знакомых Елин. Крест накрест затянутый пояс-балтеус, простые боты-калиги, короткий широкий меч гладий - совсем ничего нет.

Да и овальные щиты этих чужаков Скутумом назвать было нельзя.

Одно неизменно: у каждого в руке меч, а за седлом приторочено копье. Как и у римлян.

Серьезные, суровые, а перед девкой оторопели, преклонились, трепещут.