Пока решил повременить. И прислушался еще к разговору за портьерой.

Ланс торопливо нашептывал Гвиневере версию их пропажи и счастливого спасения. Та кивала головой, запоминала. Задавала короткие вопросы и снова кивала.

А потом, Ланс поцеловал леди. Совсем не как рыцарь свою королеву. Совсем не так.

И Гвиневера ответила на поцелуй так, словно не впервые ее уста касались губ этого нахала.

Кей прижался к каменной кладке и аж зажмурился от предвкушения удовольствия.

***

Внимательные вишенки глаз смотрели на Ланса, что неторопливо снимал верхнюю одежду, перекидывая длинные волосы то за спину, то на одно плечо, то на второе.

— Отец, Вам помочь разоблачиться?- по-юношески нескладный парнишка привстал и вопросительно сделал брови "домиком".

Галахад был похож на своего отца, но не на Агния-Ланса. Было в нем что-то хрупко-чистое и ранимое, что не позволило Агнию отогнать парнишку от себя. Видно было, что сын боготворит отца.

"А я тут имя рыцаря позорю" печально подумал Агний.

— Придет время и ты заменишь меня средь рыцарей Круглого стола.
– почему-то показалось правильным сказать такое.

—Обещаешь мне, отец?- Галахад аж вытянулся весь в стунку и нервно сморгнул.
– Скажи, а не страшно одному защищать королеву? Она такая величественная и гордая...

— Твой отец знает какая королева, - голос нежный, но с тотками неприязни и старых обид, принадлежащий Элейн, прозвучал в комнате как звоночек, что пора кончать беседы.

—Завтра, Галахад, - язык не поворачивался назвать пацаненка сыном, - Завтра с рассветом на тренировочном поле мы встретимся и побеседуем с тобой.

Мальчик нехотя поднялся и, пройдя мимо матери, чуть склонил голову, получил поцелуй и благославление на ночь.

Когда дверь закрылась, Элейн со вздохом прошла к кровати и пробормотала.

— Не надо ему еще знать всей грязи, пусть как можно дольше остается в непорочном неведении о мире взрослых, не так ли, супруг мой?

Красивая, пышущая здоровьем и женской зрелостью, рыжеволосая Элейн сейчас напомнила Агнию-Лансу римских патрицианок.

Замуж не по любви, из выгоды и по договору, родила, не нужна, скука, одиночество, измены супруга, тоска, неприкаянность.

Но если римлянки хотя бы могли на законных основаниях развлекаться, то эта женщина могла считать развлечением вышивание в соларе, воскресные богослужения, редчайшие встречи с супругом.

Которому она не нужна.

Зеленовато-серые глаза грустно провожали каждое движение рыцаря. И не было в них огня и тепла.

Только тоска...

Агний, загородив торсом свет от свечей, встал над Элейн.

— Бог даст, Элейн, мы встретимся еще. Но сегодня мы здесь и сейчас давай, как добрые христиане исполним супружеский долг.

Как у него выкатились эти торжественные словеса, Ланс и сам не понял.

Но когда, задув свечи, он развернулся к постели, то успел заметить, как мелькнул белый бочок обнаженного женского тела, прежде чем Элейн накрылась одеялом.

Что ж...утро вечера мудреннее.

Уже ложась в объятия супруги, Ланс зажмурил глаза, чтоб даже не представлять, как Артур сейчас исполняет свой супружеский долг с Гвеневерой.

С его Елин.

Не его, не его. Никогда и не была девка его. Только в сарае.

Останься в Риме они, сколько б раз Агний провожал вот так в хозяйские постели и гостевые обьятия девку? Страдал бы? Ревновал бы? А она?

Разок свезло извернуться. Так ведь только разок. Что творить любил Патрикий, Агний на своей шкуре испытал многократно.

А Бог Артур красив и властен. Елин за равную себе считает. Тут не за девку, за себя опасаться надо. Чуть что как, а Елин то пристроена.

Его долг, что б бабенка, рядом лежащая, довольна была и не заподозрила лишнего.

А она лежит и не шевелится. Замерла, как будто и дышит через раз.

Агний-Ланс осторожно положил руку на мягкую грудь под сорочкой, чуток сжал, потянул сорочку за ворот. Не ладно ведь в таком облачении, до естества и не добраться ж.