– Сколько раз Хейли была в кабинете директора?

Подставной вопрос, который, как ни странно, не вводит в тупик Мэта.

– Три раза, – уверенно отвечает парень, еще шире улыбнувшись, когда мои брови взлетают. – И все эти три раза из-за тебя Челси.

Мэт переводит на нее теплый взгляд и издевательски взъерошивает ее волосы.

– Эй, не порть мне прическу!

Я же не сдерживаю ухмылки.

– Действительно, Челси, я уже три раза была у Мисс Блэйк, и мне хотелось бы остановиться на этом.

Мэт и Челси только фыркают, а Эрик саркастично замечает, что мне не стоит надеяться на благоразумность, которая могла бы проснуться в проблематичной Челси, чтобы порадовать меня и Тину. Челси, махнув на нас рукой, только возвращается к этим дурацким вопросам.

– Отвернитесь друг от друга!

Послушно встаем друг к другу спиной. Уверена, оба в этот момент возводим глаза к потолку.

– Какого цвета глаза у Мэта?

Пфф. Легко.

– Зеленые.

Челси предательски перебивает:

– Точнее!

Точнее?!

Я хмурюсь и, нервно проведя ладонью по лбу, отвечаю:

– Светло зеленые в тени и почти изумрудные на солнце.

Не думаю, что это большая тайна, но некоторые реагируют так, словно я расписала в деталях формулу по физике. Софи, так и вовсе, осматривает меня с какой-то напряженностью.

– Принято!

Краем глаза улавливаю одобрение в глазах Тины и ловлю поддерживающий взгляд Эрика.

– Какого цвета глаза у Хейли?

Я расплываюсь в широченной улыбке, потому что это был подвальный вопрос не только для Мэта, но и почти для всех, кто меня знал. У меня был сложный цвет глаз, они были почти серыми при обычном свете, но приобретали яркий голубоватый оттенок, когда у меня наворачивались слезы или когда было слишком яркое солнце. Но так как чаще всего глаза у меня были серыми, все всегда считали, что у меня именно серый цвет глаз. Даже Челси не сразу поверила, что у меня серо-голубые глаза, пока не увидела голубой оттенок, заставив меня в доказательство прослезиться.

– Серо-голубые.

Моя улыбка почти обрывается.

Что?

Откуда он знает?

Так как Челси молчит, мы все слышим Итона, который вальяжно облокотившись о Тину, довольно протянул:

– А так хорошо шли! Чувак!

Очевидно, что он думал, что Мэт ошибся. Сам парень так не считал.

– Я не ошибся, Итон, – мягко возразил другу Мэт, отчего я нервно нахмурилась.

– Хейли? Скажешь сама? – Челси кивнула мне, и я без особой радости подтвердила слова Мэта.

В итоге мы собрали 10 из 10, отчего вся компания почти потрясенно заулюлюкала. Я же почему-то смущаюсь этого результата, поняв, что мы с Мэтом шли в легкую и, даже не являясь парой или близкими друзьями, ответили на эти поверхностные вопросы без особых стараний.

Меня это … напугало.

И когда я оборачиваюсь, я ловлю острый и одновременно с этим задумчивый взгляд Мэта.

Он тоже не был удивлен.

Но он был так же озадачен, как и я.

И, если бы Итон не перехватил меня, чтобы вместе с Бобби и Софи рассмотреть в моих глазах голубой оттенок, я не знаю, кто первым бы из нас отвел взгляд.

И отвел бы…?

Глава 10

– Вы вчера неплохо сыграли.

Проехав перекресток, перестраиваюсь в правый ряд.

– Это была тупая игра, Челси.

Я потом всю ночь не могла заснуть из-за того, что Мэт ответил на все вопросы, которые ему задала Челси. Это взрывало мне мозг и побуждало внутри надежду на то, что между нами еще не все потеряно. И стоило мне уже размечтаться о том, что Мэт, в глубине души, все еще ценит меня, как я вспоминала все те колкости и грубости, которыми он одаривал меня сполна, когда прятал свое равнодушие или переставал меня игнорировать. И именно это возвращение в реальность было для меня болезненным.

– Ты говоришь так только потому, что Мэт ответил на все вопросы. – Уверено заявила Челси, сняв свои широкие солнцезащитные очки.

Я молча проезжаю еще перекресток, прежде чем Челси снова нарушит тишину, вызвав у меня очередной тяжелый вздох.

– Кстати, Итон нормально отреагировал на все это?

– Да.

Хотя внутренний голос категорично ответил жгучее «не совсем». Мы с ним уехали почти первыми, потому что ему нужно было выспаться, чтобы утром уехать с отцом в пригород. Так вот, всю дорогу до моего дома Итон молчал. Только когда я уже непонимающе спросила, что с ним такое, Итон повернулся ко мне без всякого озорства в своем взгляде.

– Я не знал, что ты любишь «Грязные танцы».

Хлопая ресницами, удивляясь тому, что обычно толстокожего Итона задела такая незначительная деталь.

– Ну и что?

– А Мэт знал.

Карие глаза парня не скрывают какой-то внутренней обиды и обжигают меня тоскливым оттенком. Меня это поражает и вызывает в душе очередной тягостный осадок.

– И про то, что ты хочешь съездить в Париж, тоже знал.

Парень говорит ровным и спокойным тоном, он не пытался упрекнуть меня в чем-то. Нет. Он просто … констатировал факт.