— И что, она вправду такое вот носит? — я вновь указала на лежащие на кушетке вещи.

— Нет, — мотнула головой девушка. — Мэли Эссиэль обладает безупречным вкусом и ни одно из таких нарядов никогда не надела бы.

— Мило, — хмыкнула я, — очень мило! Передайте мою искреннюю благодарность мэли Эссиэль, но мое чувство прекрасного не позволит мне облачиться в данную одежду. Быть может есть еще какие-то варианты, потому что перешить эти, согласно моему вкусу, вы уже вряд ли успеете?

— Нет, госпожа Избранная! — сухо ответила старшая из портних-эльфиек и вновь недовольно поджала губы.

— Ну, что же, — развела я руками в притворном сожалении, — в таком случае я пойти на бал, увы, не смогу. Итилиль, Риннисаль, вы не могли бы передать мои искренние сожаления Владыке Днириэлю и все объяснить, а то, боюсь, в ваших Чертогах я его до следующего года искать буду.

— Госпожа Избранная, но ведь этот бал устраивается в вашу честь! — огорчилась Итилиль. — Владыка не обрадуется, если вы не придете!

— А я здесь вовсе не для того, чтобы кого-то радовать! — холодно ответила я той, глядя при этом на продолжающую задирать нос портниху. — И делать из себя пугало огородное, дабы позабавить ваше общество и потешить самолюбие чьей-то любовницы, не позволю! А теперь, если вопрос выяснен, я хотела бы остаться одна.

Высказавшись, наградила присутствующих тяжелым взглядом и те, проникшись, почти мгновенно вымелись за дверь, а на кушетке так и остались лежать, забытыми, кошмарные наряды.

Посмотрев на них, я невольно передернулась, с трудом подавив желание сгрести сей изыск эльфийской моды и выкинуть с балкона (пусть бы потом служанки той самой красавицы Эссиэль бегали и собирали), но сдержалась. Вместо этого сама отправилась на балкон: успокаиваться.

Успокоиться я, впрочем, не успела, потому как мое одиночество нарушил стук в дверь. Вздохнув, отправилась открывать, вот только дойти до источника шума не успела, потому как гость не пожелал дождаться пока ему откроют и сделал это сам.

— Госпожа Избранная, что за капризы! — с такими словами в комнату, которую я окрестила как гостиную, вошел Владыка Перворожденных этого мира.

— Капризы? — остановившись там, где застал меня его приход и скрестив руки на груди, поинтересовалась я.

— Мне передали ваш отказ идти на бал, который, вообще-то, в вашу честь устраивается! А причиной отказа указали ваше недовольство предложенными нарядами. Что за детская выходка? Вы же понимаете, что пошить платье за такой короткий срок вам никто не сможет!

— Понимаю, — спокойно кивнула я, нисколько не впечатлившись гневной отповедью эльфа. — Но и тот кошмар, что мне принесли, надевать не стану. Так что можете вернуть все это, — я повела рукой в сторону кушетки, — вашей, хм… даме сердца, что была так любезна.

Динриэль скрипнул зубами, но удержался от резких слов, а когда повернул голову в ту сторону, куда я указывала, на лице отразилось вполне искренне недоумение.

— Что это такое? — спросил красавец-блондин, рассмотрев сверкающую "красоту", принесенную мне портнихами.

— Наряды, — по-прежнему спокойно ответила я.

Динриэль нахмурился, услышав сказанное, после чего наконец соизволил обратить свой взгляд на меня и ровно сообщил:

— Я разберусь! Готовьтесь к балу, госпожа Избранная.

Ни сказать что либо ни возразить я не успела, потому что он, не дожидаясь моего ответа, быстро покинул комнату. И судя по резким, но лаконичным движениям эльфа стало ясно, что тот ни на шутку зол. Похоже одной красотке предстоит сейчас весьма неприятный разговор со своим Владыкой.

Оставшееся до бала время прошло без эксцессов. Мне, хоть того и не хотелось, пришлось готовиться к предстоящему мероприятию, а помогать в этом деле взялись вернувшиеся сестры-эльфийки.

Прическа, макияж и остальные необходимые приготовления были сделаны, но вот главной вещи, без которой на бал не имеет смысла идти, так и не было. Платья.

— Хм, видимо мне придется идти как есть, — не без иронии в голосе заметила я, проведя рукой по надетому на мне длинному банному халату.

— Не говорите так, госпожа Избранная! — тут же отозвалась прохаживающаяся по комнате и явно нервничающая Риннисаль, в то время как ее сестра продолжала кружить вокруг меня. Она тоже беспокоилась, и пыталась скрыть это тем, что беспрестанно что-то подправляла в моем облике.

— Торопливый стук в дверь прервал наш разговор, и спустя минуту в комнату стремительно вошла мэли Эльсиль с красными, явно заплаканными глазами. Следом за ней, двумя испуганными мышками, едва ли не вбежали помощницы, на пару неся удивительной красоты платье глубокого винного цвета.