— Какая прелесть? — криво усмехнулась я. — Вы, дабы проверить, та Избранная или не та, пытались опоить меня наркотической дрянью?

— Я должен был проверить вашу восприимчивость! — повторил Владыка эльфов, повысил голос. — В противном случае, мы не смогли бы понять, что вы именно та самая, кто может нам помочь!

— А-а, так вам нужна помощь? — продолжила я иронизировать. — И вместо того, чтобы нормально попросить о ней и объяснить сразу, что требуется, вы устроили целое представление с торжественной встречей; подкладыванием в мою постель одного из своих соплеменников, который должен был настроить меня на нужный лад, чтобы на последующую вашу проверку я не отреагировала столь негативно. А когда не вышло, то заперли здесь под предлогом возможности подумать?

— Вы все передергиваете, госпожа Избранная! — обличенный властью нелюдь уже почти рычал.

— Да неужели? А вот с моей стороны все выглядит именно так!

На этих моих словах доведенный до ручки Динриэль психанул и, резко развернувшись, вылетел из места моего заключения, а следом за ним захлопнулась зверь, в замке которой вновь провернулся ключ.

Вздохнув, я опустилась на свое скромное ложе и задумалась. Ситуация, в которой я находилась, была прямо скажем так себе, и настроение, которое прежде было боевым, после разговора с Владыкой эльфов, упало ниже плинтуса. Впрочем, окончательно впасть в состояние черной меланхолии мне не дали. Появились очередные гости, увидеть которых здесь, у себя, я совершенно не ожидала.

— Госпожа Избранная, как вы? — подобно двойному урагану, ворвались в место моего заключения Итилиль и Риннисаль.

— А как вы думаете, что может чувствовать разумное существо, которое ни за что заперли в клетке, лишив солнца и свежего воздуха? — в ответ довольно язвительно отозвалась я.

Обе эльфийки виновато опустили глаза, а потом Риннисаль тихо заметила, словно боясь, что ее могут услышать:

— У Владыки Динриэля непростой характер, и если уж он принял какое-то решение, то будет следовать ему до конца.

— Дурак, ваш Владыка! — не выдержав, рявкнула я, а находящиеся рядом девушки испуганно ахнули, почти одновременно зажав рты ладошками. — Если бы он сразу рассказал мне, что происходит, той ситуации, которую мы имеет сейчас, не было бы.

— Госпожа Избранная! — пискнула Итилиль, и замахала на меня руками, чтобы я не продолжала.

— Ну что, госпожа Избранная? — передразнила ее я. — Скажете, что не права? Зачем было играть со мной в темную? Или ваш Владыка решил, что я настолько глупа, что не сумею сложить два и два? Можете вы мне объяснить?

— Да. Мы здесь как раз за этим, — так же тихо произнесла Риннисаль. — Лорд Динриэль понял, что диалога с вами у него не получится и прислал нас.

— Ах, вот оно что! Ну, рассказывайте, коли прислали вас именно за этим, — хмыкнула я, складывая руки на груди и давая понять, что выслушать их — выслушаю, но вот насчет того, чтобы поверить сказанным словам, еще подумаю.

Сестры переглянулись, словно решая, кто станет говорить первой, после чего Риннисаль огорошила меня сообщением:

— Наша раса вырождается, госпожа Избранная. Большинство эльфов, что появляются на свет теперь, отличаются от своих предков. Они более слабые в магическом плане, подвержены тем же болезням, что и смертные нашего мира, а продолжительность их жизни стала немногим больше чем у человеческих магов.

— С чем это связано? Какое-то проклятие?

— Не совсем, — покачала головой эльфийка. — Мы лишились Благословения Первого эльфа, что ступил на земли этого мира и посадил тот лес, в котором мы живем. Раньше, и земля и деревья, и даже воздух вокруг, были пропитаны тем самым Благословением. А пары эльфов, желающие испытать себя или, уже будучи женатыми, получить в браке крепких и сильных, в плане магического дара детей, ходили в Шепчущую рощу: туда, где растет Перводрево.

— Подожди, Риннисаль! — остановила я рассказчицу. — Давай все по порядку. Я тут у вас человек новый и с легендами вашего народа не знакомый. Что за Шепчущая роща такая? Что за Перводрево, и как оно может повлиять на одаренность будущих детей?

— Шепчущая роща — это место, куда уходят эльфы, когда устают жить, — пояснила мне не Риннисаль, а ее сестра — Итилиль. — Мы не старимся, как люди, оставаясь до конца юными внешне. Уходя же в Шепчущую рощу, эльф или эльфийка становятся частью ее: принимая облик какого-нибудь дерева или цветка, который никогда не вянет. Иногда, если уж очень нужен совет, потомки ушедших в рощу эльфов, могут попытаться отыскать родню и спросить, что им требуется, но это сложно. Отыскать среди тысяч ушедших из жизни Перворожденных именно того, кого тебе нужен, задачка та еще. Не говоря уже об обстоятельстве, что личность, которую ты будешь искать, может просто не захотеть говорить, даже если ты ее найдешь.

— Ладно, с этим понятно, — вздохнула я и принялась массировать виски, потому что у меня от всех этих странностей голова кругом пошла. — Что там с вашим древом?

— Перводревом, — настойчиво поправила меня Риннисаль.

— Да, с ним, — покорно кивнула, соглашаясь. — Что не так-то? Почему ходили именно к нему? Это то самое древо, с которого начался лес, посаженный вашим Первым эльфом?

— И это тоже, — кивнула девушка. — Но ценность Перводрева не только в этом. Достоверно известно, что душа того самого Первого эльфа спит в нем. Именно она и та сила, что скрыта в ней, дарует Благословение.