Пайпер сверкнула. Оскорблена, конечно, но и шокирована. Как будто никто никогда не предлагал ей раньше. Мне было трудно поверить, что такая красивая женщина, как Пайпер, не насытилась каким-то везучим сукиным сыном.

– Если я возьму тебя в качестве клиента, мы сделаем это по-моему, – сказала она.

Я развязал полотенце.

– Конечно, мы это сделаем именно так.

– Никакого неподобающего поведения.

Я уронил его на пол.

– Даже не мечтал об этом.

Взгляд Пайпер был прикован к потолку.

– Никаких намеков.

– Даже не знаю значения этого слова.

– И ты подпишешь этот отказ, потому что знаешь, что торговля – лучший выбор для тебя.

Мне понравился вызов.

– Я никогда ничего не делал в своих интересах.

– Да, это так, мистер Хоторн.

– И что же это может означать?

Она подошла ко мне, опустилась на колени, чтобы поднять полотенце, так близко к моему твердому члену. Она ничего не ответила, сложив махровую ткань и ткнув ее мне в грудь.

– Ты нанял меня.

Глава 3

Пайпер

Мой день начался в шесть утра с грязного подгузника и взволнованной малышки. Тем не менее, дерьмо на работе было намного хуже, а все присутствующие коллеги были более капризными, чем мой ребенок.

Роуз была ангелом по сравнению с другими агентами в офисе спортивного братства. Меня преследовали, приставали, ругали и обвиняли в плохом обращении с одним из наших крупнейших клиентов... и все это до обеда.

Так долго я представляла себе, что работаю, учусь и живу в мире науки и литературы. Случайная беременность закрыла эту главу моей жизни. И все же на ее место пришла новая мечта.

Так много людей прожили свою жизнь, мечтая о своем «Когда-нибудь». Они гонялись за крестными и принцами и искали тот волшебный момент, когда все их проблемы растают. Ну, что касается меня, у меня уже было свое «Долго и счастливо».

Роуз была моей шестнадцатимесячной энергичной двадцатифунтовой извивающейся любовью, с восемью зубами глупой улыбки и десятью пальцами, которые махали мне, когда я, наконец, забирала ее после долгого рабочего дня.

Мой ребенок был сказочным лекарством, в котором я нуждалась.

Спящая красавица спала сто лет – с Роуз мне приходилось надеяться только на четыре-шесть часов в сутки. Белоснежка подавилась бы яблочно-розовыми бананами. Золушка потеряла свою туфельку – как могла держаться обувь на такой малышке без суперклея?

Роуз продемонстрировала новый пластырь на лбу. Она указала на него с глупой усмешкой и завизжала. И она, и ее пухлые темные щеки умоляли о поцелуе.

Я усадила ее на бедро и повернулась к миссис Поттер. Няня Роуз была замечательной женщиной, была другом семьи долгие годы. Миссис Поттер была вечной бабушкой, которую я помнила пухлой и седой, даже когда была ребенком. Двадцать лет спустя она все еще казалась живой.

– Ох-ох! – Роуз указала двумя неуверенными пальцами на лейкопластырь. – Ох-ох!

– Я вижу,– я пригладила ее две одинаковые косички. – Что ты сделала на этот раз, Рози?

Она ответила плюющимся пузырем, чихнула, и я была уверена, что она написала. Она сделала все возможное, чтобы поприветствовать маму с размахом.

Миссис Поттер собрала свои вещи и усмехнулась от усталости.

– Ей нравится бегать, бегать, бегать... но она еще не научилась останавливаться.

– Обычно помогают стена или диван, – сказала я, щекоча Роуз под подбородком. – Или пол.

– Ну, сегодня она ударилась головой о кофейный столик. Ничего серьезного.

– Это будет соответствовать синяку на ее колене.

Миссис Поттер вздохнула.

– И на локте.

– Сюрприз, сюрприз, я родила неуправляемого ребенка.

Я протянула Роуз руку, осматривая ее, пока она бормотала, ворковала и потчевала меня рассказами о своем дне единственным возможным способом.

– Мамамамамамамамамамама…

До сих пор не знает, где закончить слово «мама», но я была уверена, что это был рассчитанный ход. Вместо того чтобы позвать меня, Роуз произносила это по слогам, пока я не обращала на нее достаточно внимания.

– Скажите мне, что она станет более спокойной, когда подрастет, – я взглянула на миссис Поттер. – Я знаю, что я тоже недотепа, но, может быть, у нее есть шанс не стать мной?

– Давайте сосредоточимся на том, чтобы она пережила хоть один день без бо-бо.

Хотя бы один. Каждый день был приключением с ребенком – особенно когда я растила ее одна и открывала все ее особенности сама. Горох был хорош. Носки были плохие. Бег по траве был фантастическим. Она любила ванну, но ненавидела, когда после нее было холодно. И все же, самая удивительная черта малышки? Она была довольно стойкой. Роуз проводила дни, придумывая новые и уникальные способы покончить с собой.