К счастью, я уже подходил к редакции, где смог оперативно отвлечься от всех этих бесплодных и тяжелых размышлений.

А вечером того же дня случилось такое, что проблемы, мучавшие меня утром, показались совершенно незначительными и пустяковыми.

038

В течение дня настроение у меня понемногу улучшалось, ибо каждая прошедшая минута приближала вечернюю встречу с Ю.

А в конце концов мне еще удалось вырваться из редакции раньше, чем я рассчитывал. Я позвонил Ю, сказал, что зайду за ней буквально через четверть часа, она была очень рада этому – и на всех парусах я полетел к ее дому.

И вот мы уже снова идем по улице и мило разговариваем. Хотя до моей квартиры еще далеко, и табу, наложенное нами на определенные разговоры (их можно назвать «серьезными», а то и «неприятными», учитывая, какие мучительный осадок подчас после них остается), не действует, мы почему-то говорим исключительно о посторонних пустяках. Что меня очень радует.

По мере приближения к моменту, когда мы с Ю наконец снова останемся одни в пустой квартире, возбуждение мое растет – и я, не боясь выглядеть пошлым, с придыханием произношу:

– Очень тебя хочу. Весь день только об этом и думаю.

Ю выглядит польщенной и смеется. Но все-таки отвечает примерно такой репликой, какую я от нее и ожидал:

– Об этом – или все-таки обо мне?

Как приятно предугадывать слова возлюбленной! Тем более что заранее можно придумать подходящий ответ. Вот и я отвечаю Ю той фразой, которую она, вероятно, тоже предугадала:

– В первую очередь – о тебе. А об этом я вообще отныне думаю только в связи с тобой. Ты и это для меня теперь неразрывны. Это без тебя меня больше не интересует…

Ю снова смеется, и я жду, что она теперь скажет что-нибудь вроде: «Вот уж для меня ты и это точно неразрывны, ведь ни с кем другим я этим не занималась». И хотя поверить в такое мне по-прежнему еще сложнее, чем в ее инопланетное происхождение, я знаю, что подобные слова меня очень обрадуют…

Однако Ю не успевает произнести ни эти, ни какие-либо другие слова. Рядом с нами резко тормозит машина, из нее немедленно выскакивают какие-то типы – все в черном и в масках с прорезями для глаз. Я инстинктивно загораживаю Ю, чтобы принять удар на себя или подождать, пока черные типы не сделают свое черное дело по отношению к тому, кто их интересует. В то, что их могут заинтересовать мы с Ю, я надеюсь до последнего.

Но это «последнее» наступает через секунду. Типы подскакивают к нам – двое заламывают мне руки, еще двое зажимают рот Ю и тащат ее в машину. Я изворачиваюсь и поношу этих ублюдков словами, которых сам от себя не ожидал, но все тщетно. Ю уже в машине. Те, кто заломил мне руки, с силой толкают меня на землю – и когда я вскакиваю на ноги, за всеми четверыми уже захлопываются дверцы. Пятая, оказавшаяся в машине, – Ю. Впрочем, в машине, возможно оставался еще водитель – я не успел этого заметить.

Я совсем не разбираюсь в тачках, так что не могу опознать ни модель, ни марку. Просто черное авто. Ну и довольно крупное – шесть человек там разместятся запросто.

Зато я, конечно, успеваю прочитать номер, после чего достаю телефон и сразу же его там сохраняю, чтобы, чего доброго, он вдруг не вылетел у меня из головы.

Теперь можно – и нужно! – звонить и в полицию. Еще ни разу в жизни мне не приходилось этого делать, и пока я ищу нужный номер в «Контактах», раздается звонок от незнакомого абонента.

– Але! – истошно ору я в трубку.

– Тише, тише! – шипят мне на другом конце. – Короче, слушай сюда. Как говорят в таких случаях, твоя девка у нас. Только не вздумай идти в полицию и вообще кому-то об этом рассказывать. Иначе ей будет худо…

– Что вы хотите? – хриплю я в трубку, чувствуя, что «худо» уже происходит – по крайней мере со мной.

– Сейчас на твой и-мейл придет письмо. Жди. Кстати, не болтайся по улицам, а иди домой. Как подойдешь, письмо уже как раз будет в ящике. Дома все это спокойно и обдумаешь. Выполняй.

Говоривший отключился. В любой другой ситуации уже один этот приказной тон внушил бы мне только желание поступить наперекор. Но тут я вынужден был подчиниться – и не просто побежал, а опять-таки полетел, как за полчаса до этого летел к Ю. Только сопутствующая полету эмоция сменилась на противоположную – космическое упоение уступило место вселенскому ужасу.

039

Уже когда я переступал порог своей квартиры, на телефон пришло уведомление о новом письме. Не раздеваясь и не заперев дверь, я лихорадочно вытащил телефон и полез в почту.