Фатиа встал.

– Так и быть! Веди меня, Асенька, к своему Барону.

– А почему я? Я его и в глаза-то не видела, и, надеюсь, никогда не увижу.

Мы прошли на площадь. Я сразу увидела Шуру.

– Эй, цыганка, заорала я, подмигивая ей обоими глазами, - а где Барон ваш?

Девушка махнула рукой на огромный яркий шатер и отвернулась, сделав вид, что мы ее мало, чем заинтересовали.

На входе нас встретили четверо не дюжих мужичков.

– Что надо вам?
– спросил самый бородатый.

– Я Властитель Долины Бертлау, - гордо изрек Арвиль, - хочу поговорить с цыганским Бароном.

Охранники приосанились, видимо, такого высокопоставленного гостя они никак не ожидали.

– Девушка останется снаружи, - произнес один.

Я небрежно развела руками:

– Девушка и не стремится внутрь.

Фатиа скрылся за пологом, а я начала смотреть по сторонам. Вокруг, как в огромном муравейнике бурлил народ. Данийцы с веселыми румяными лицами, разодетые в свои лучшие одежды, вальяжно шествовали по площади, низко раскланивались, сердечно целовались, а потом двое взрослых мужчины начинали, как дети выбивать мячиками мишени.

Арвиля все не было и не было. Я уже было начала беспокоиться, что с ним действительно что-то сделали, как он появился довольный и очень даже живой.

– Ну, Аська, ты меня удивляешь!

Он неосторожно ударил меня по больной спине, я выгнулась дугой.

– Ты меня сознательно калечишь?
– взвилась я.

Именно в этот момент к нам подошла размашистой походкой цыганки Шура.

– Дай денюшку - погадаю!
– запела она.

Я посмотрела на Арвиля.

– Дай мне медяк, давно хотела, чтобы по руке почитали.

Фатиа удивленно достал толстый кошель.

– У меня только золотой.

– Давай, - я вырвала у него монету из рук и протянула цыганке. Погадай ему.

Арвиль уставился на меня, но Шура уже схватила его узкую аристократическую ладонь и качала головой.

– Вижу: дальнее путешествие у тебя было.

Я кивнула. Фатиа открыл рот от удивления.

– Высокий пост занимаешь. Да, ты Властитель той земли, на которой мы стоим. Зовут тебя Фатиа.

Челюсть Арвиля переместилась в район плеч. Я постаралась скрыть широкую ухмылку, знает Лейла свою работу. Вот уж не думала, что Фатиа такой доверчивый.

– А что еще видишь?

Шура покачала головой. Арвиль, как завороженный, протянул ей еще золотой.

– О, - воскликнула цыганка, - что-то прояснятся, но еще ни очень!

В ее руки перекочевал еще одна монетка.

– Так стало видно лучше, но не совсем.

В общем, через полчаса тугой мешочек с деньгами похудел. Мне стало скучно, заныли ноги, и хотелось зевнуть.

– Арвиль, - потянула я его за рукав, - пойдем уже домой.

– Аська, подожди, мы как раз до личной жизни дошли.

Я тяжело вздохнула.

Шура - Лейла внимательно посмотрела на нас:

– А судьба вам, голубки мои, вместе быть!

Мы с Арвилем переглянулись и расхохотались.

– Ладно, Лейла, хватит, ты его до нитки обобрала!

Я повернула к дому.

– Что?
– раздался гневный крик Фатиа.
– Так вы знакомы?!

– Конечно, - пожала я плечами, не поворачиваясь, - неужели ты думаешь, что я так просто позволила бы незнакомой цыганке обворовать тебя?

– Лейла, где ты?
– заорал взбешенной Властитель исчезнувшей обманщице.

– Ася, как ты могла, так поступить?
– он схватил меня за руку.

– Это тебе за покарябанную спину и "лохудру"!

После этих слов я гордо прошествовала в дом.

Вечером я опять заняла свой пост на диванчике, следя за передвижениями по площади. Добропорядочные жители Долины разошлись по домам, и в таборе началась другая, ночная, жизнь. В палатках, где еще два часа назад проводились представления, смеялись клоуны и рычали диковинные животные, поставили столы. Здесь шли игры с большими ставками. Я видела, как на улицу выходили пошатывающиеся данийцы, кто-то бесшабашно веселый, кто-то, опустив голову, проигравшись в пух и прах.

– Ася!
– послышался громкий шепот.

Я приподнялась. В темноте около плетня маячила фигура в длинной юбке.

– Шура, это ты?

– Да!

Цыганка незаметно прошмыгнула в сад и уже стояла рядом со мной.

– У меня к тебе предложение.

Я заинтересовано посмотрела на нее.

– Хочешь денег заработать? Мне напарник нужен.

Я призадумалась, деньги были нужны. У меня осталось три последних золотых, а новые заработки в неопределенном будущем даже не светили.