Но силы быстро иссякли, и он опустил руки; в тот же миг сарай взорвался, но без огня: просто разлетелся в щепки… а на его месте возник смерч, посреди которого стоял зеркальник.

— Тебе ещё учиться и учиться, — услышал Глеб. — Жаль, что не на этом свете.

Маг пошёл вперёд — медленно, как злодей из ужастика. Смерч двигался вместе с ним. Обломки кружились всё быстрее и вдруг стали загораться: с рук зеркальника срывались огненные змейки.

У Глеба перехватило горло — он понял, что сейчас произойдёт. Зеркальник остановился, голосом перекрыв свист:

— В знак уважения к Далебору, с которым мы сражались трижды, я дам тебе шанс: сумеешь защититься — будешь жить. Я стану пускать по три снаряда — думаю, это щедрое предложение.

— Отстань от него!.. — крикнул Артём.

— Не подходи!!! — заорал Глеб.

В ту же секунду зеркальник атаковал.

Горящие щепки полетели в Глеба — три, как и было обещано. Две он отбил ветром, зато третья вонзилась в плечо. Глеб закричал — он и представить не мог, что существует такая боль!

— Неплохая реакция, — оценил зеркальник. — Но не достаточно быстро… Попробуем ещё раз.

Из глаз Глеба лились слёзы — плечо будто прожгли насквозь… Он даже за рану не мог схватиться — деревяшка обжигала пальцы.

Ещё две щепки он отбил (опять ветром), зато третья задела голень. Впервые Глеб порадовался тому, что не чувствует ног.

Боль затмила всё, сопротивляться не было сил. И тут в зеркальника устремился столб пламени; огонь чуть не поразил мага, но в последний миг тот взлетел.

— Бей на десять часов! — проорал Монгол.

— Сама вижу! — крикнула Дея.

Глеб не понял, откуда они взялись: Дея возникла у воды, но вдруг исчезла и появилась правее. То же с Монголом и Вадимом Сергеевичем: они исчезали и появлялись в разных местах. Примещаясь, маги сбили зеркальника с толку: тот повис в воздухе и вертел головой, не зная, куда бить.

А под ним, словно гигантский рукав, росла воронка из песка — казалось, ещё чуть-чуть, и его туда затянет. Но берег под «рукавом» провалился, песок осыпался. Монгол метнул пламя, однако и оно не причинило врагу вреда: струйками растеклось по зеркальнику и устремилось обратно огненным удавом, от которого Монгол едва отскочил.

Глеб вдруг заметил вокруг себя блеск, протянул руку и понял, что окружён сферой — прозрачной и мягкой. Но откуда она взялась?! И кто дышит за его левым плечом… которое почему-то перестало болеть?..

Медленно обернувшись, Глеб увидел леопарда — большого и чёрного… Таких ещё называют пантерами.

Само собой, Глеб завопил.

— Не дёргайся, это я.

Голос принадлежал пантере и был очень знакомым, но от шока Глеб не сразу его узнал, — а как только узнал, перестал орать.

— Баюн?!

— Нет, Дед Мороз! Кто, по-твоему, мог создать эту защиту?

Глеб выдохнул: теперь ясно, какое у духа боевое обличье… Он заозирался:

— А где Артём?

— Уже на «Фабрике» — я открыл туда портал: нельзя было оставлять его здесь перед камнепадом.

— Камнепадом?.. — повторил Глеб… и заметил вдруг две странности: воздетые руки Вадима Сергеевича и тени, ползущие по песку.

Эти тени заставили Глеба посмотреть вверх.

Оказалось, над ними летели камни — сотни мелких камней и десятки булыжников… Вадим Сергеевич не поскупился, подняв все камни в округе. На миг зависнув, те понеслись вниз со страшной скоростью. Глеб зажмурился и закрыл голову руками, но камни отскакивали от сферы, как от резины, хотя песок вокруг них взрывался, будто от пуль.

Дея, Монгол и Вадим Сергеевич приместились к сфере; каждый из них защитил себя воздушным вихрем — таким мощным, что камни сдувало прочь. Однако и зеркальник сумел спастись: перестав жмуриться, Глеб увидел в его руках огненные плети, кружившиеся, словно вертолётные лопасти. Попавшие под них камни рассыпались пеплом, и через несколько мгновений его было уже столько, что всё вокруг заволокло дымчатой пеленой.

Удары, свист, взрывы — казалось, этому не будет конца…

Но вдруг всё стихло.

Перед законодержцами выросли горки камней, а зеркальник стоял на ковре из пепла. Он опустил руки, и плети обвили их, словно дрессированные змеи.

— Спасибо, что пришли, — сказал маг. — Всё вышло веселее, чем я ожидал!

Глеб уловил взгляды законодержцев. Увидев щепку в его плече, Дея задохнулась от ярости. Монгол тоже заметил ранения Глеба и, повернувшись к зеркальнику, ледяным тоном изрёк:

— Обещаю, что об этом дне ты будешь жалеть остаток жизни. Но не унывай, потому что он будет коротким.