Наконец, перешли к делу. Наболевшие вопросы военными ставились прямо.

– Господа, необходимо отменить Приказ №1 и вернуть трибуналы!

– Строжайше запретить политическую агитацию в войсках!

– Вернуть смертную казнь!

– Вернуть казнь! Хотя бы в пределах фронтов!

Представители правительства в ответ на это убеждали, что всё происходящее в армии извращение вековых канонов военной службы необходимо и полезно. На деле же, опасаясь волны недовольства, они просто не могли отказать Петросовету в принятии Приказа №1, безусловно понимая всю пагубность таких решений.

После того, как своё мнение по этому вопросу высказал некий штабс-капитан, оказавшийся заместителем председателя заседания: «Издание Приказа №1 диктовалось исторической необходимостью: солдат был подавлен и настоятельно нужно было освободить его…», начались оживлённые споры.

Гвалт и беспорядочные выкрики приходилось прерывать стуком молотка, как на судебном заседании. Строгая сдержанность и дисциплина, присущие военным собраниям, ещё напоминавшие о себе в начале встречи, исчезли, и всё явственнее собрание делилось на два лагеря: офицеров политиканствующих, тыловых – их было явное большинство, – и офицеров фронтовых.

Для офицеров второй группы, искренне желавших вернуть в войска хотя бы какой-то порядок, бесполезность происходившего мероприятия сделалась очевидной, а представители различных партий, присутствовавшие на заседании и говорившие высокопарно и многословно, обнаружили теперь свои истинные намерения: каждая политическая сила пыталась завладеть расположением военных.

К концу первого дня заседания, ни к какому ясному заключению собрание не пришло, выводов не последовало. Фронтовики выходили из дворца с чувством смятения и злости, по военной привычке матерно ругаясь.

***

На второй день заседания съезда людей в зале было заметно меньше. Второе заседание по своей сути повторяло первое, и уже к середине дня Николай решил уйти: глупость происходящего злила, а результат съезда, недавно ещё вселявшего хоть какую-то надежду на лучшее, теперь для него был ясен: офицеры никогда уже не получат прежней власти, и его голос здесь ничего не решит.

Выйдя на улицу, Николай задержался на крыльце, нервно покусывая губы от раздражения.

Спускаясь по ступенькам, он вспомнил вдруг совет отца и решил навестить Антона.

Дверь ему открыл Дмитрий Евсеевич. Николая он видел впервые, был с ним по-профессиональному холодно вежлив, сообщил, что Антона дома нет, а где он находится – неизвестно.

– Может быть, родители дома?

– Нет-с, к сожалению… Желаете обождать Антона Алексеевича? – великодушно предложил Дмитрий Евсеевич, скользнув взглядом по Николаю и полагаясь на свой жизненный опыт: Николай внушал ему доверие, к тому же, – офицер… – Проходите…

– Спасибо, но так можно и до вечера просидеть, я лучше пойду. Жаль, конечно…

– Передать что-нибудь Антону Алексеевичу?

– Привет от Николая Листатникова, – улыбнулся Николай.

– Будет исполнено.

– Благодарю.

Николай отправился домой.

Ни Оли, ни отца дома не было. Послонявшись без дела по комнатам, Николай выбрал в шкафу кабинета Петра Сергеевича книгу и прилёг на диван. Но чтение не давалось – мысли возвращались к съезду. Николай закрыл книгу, не вставая с дивана, потянувшись, положил её на журнальный столик, мрачно начал думать о том, к чему может привести наступивший теперь в армии бардак.

Незаметно для себя он уснул, а проснулся от настойчивой трели дверного звонка. Ещё протирая спросонья глаза, едва он только приоткрыл дверь, как услышал радостный вопль Антона, тотчас ворвавшегося в прихожую:

– Колька! Чёрт тебя раздери! – Антон тряс друга. – Здравствуй!

– Привет! Привет! – радостный и растерянный от неожиданности, Николай обнял Антона, чуть ссутулившись над ним, как будто прикрывал его от чего-то или кого-то своим долговязым, худощавым телом.

– Я, как только узнал, что ты к нам заходил, – пулей сюда, – смеясь, выпалил Антон.

Друзья несколько секунд с улыбкой молча смотрели друг на друга.

– Ну, рассказывай: как ты, что ты? – снова хлопнул по плечу Николая Антон.

– Нормально… Вот, в командировку прибыл… – улыбался Николай.

– Нет! Подожди, ничего не рассказывай! – перебил Антон. – Собирайся, едем в ресторан!

Николай слегка замялся.

– Может, дома посидим… Отвык я, знаешь, от светских дел этих…

– Никаких «дома»! Столько времени не виделись! И пусть чёртов свет знает своих героев в лицо, пусть посмотрят на настоящего офицера. Одевайся!