Веки его пришли в движение на последнем слове. Медленно, скрепя челюстью, он повернул трухлявую шею ко мне. Выпученные глаза исследовали каждый сантиметр, словно собаки ищейки.

– Ты и есть, Молан? – скрипучий голос раздался откуда-то из глубин этого костлявого существа.

– Да. Вы ждали достаточно, поэтому предлагаю, незамедлительно начать наш разговор.

–Ты похож на отца, даже очень. – завидя мою реакцию при упоминании имени отца, старик оставил свою попытку вновь завести разговор об Ормонде Хэйсе. – Ты прав, я ждал немало, но, все же, не сумел, подобрать нужных слов.

Голова Свифта опустилась и вновь поднялась. Он сжимал и разжимал кожу на правом запястье, оставляя красные отпечатки.

– Тогда за вас буду, говорить я. Вы же лишь исправляйте мои неправильные доводы. Согласны?

– Пожалуй, так будет лучше.

Он настороженно огляделся по сторонам. Свифт осматривал толпившихся в нескольких метрах сотрудников, словно первый раз видит патрульных, прибывших на его вызов.

– Вы не могли бы, нас оставить?

Медики удивленно вскинули брови, посчитав мои речи глупой просьбой мальчишки, гнушающимся правилами.

– Пожалуйста, сделайте так, как просит мистер Хэйс. Я не стану, буянить, обещаю. Ваше лекарство подействовало, как нельзя лучше.

Мужчины в халатах прогулочных шагом исчезли изполе зрения. Уверен, им осточертело быть сиделкой для старика. Мое появление освободило их от тяжелого бремени.

– Итак.

Наш вторженец – мужчина, возраст примерно 25-30 лет, темные волосы, рост около 180 -190 сантиметров, телосложение…

– Это не самое важное.

Он перебил меня на полуслове. Настрой его переменился, стоило излишни любопытным медикам и службистам скрываться за пределами комнаты.

– Глаза…

– Что?

– У него были горящие, голубые, почти синие, глаза. Они ничуть не переменились с того дня, как мы впервые встретились.

Я только и мог, что вторить один и тот же вопрос. Сердце подскакивало при каждом слове бывшего уравнителя. Уши выкрадывали из речей старца информацию, в надежде зацепится за нечто ранее неизвестное.

– Как его звали, вы помните…

– Не могу, сказать точно. Он был одним из многих, однако въелся в память, словно сорняк.

– Может, прекратите, наворачивать круги, и скажите прямо. Кто такой Бирн? Вам ведь прекрасно известно, зачем он явился сюда, и, думаю, его имя, вы тоже можете достать из закромов памяти.

Свифт слегка поддался вперед, призывая меня, наклониться в ответ. Горячее, зловонное дыхание обжигало лицо. Он начал, тараторить так быстро, что я едва поспевал, переваривать каждое второе слово.

– Слушай меня внимательно, сынок. Сомневаюсь, что у нас много времени, но тем оно ценнее. Ты назвал его Бирн, но у мальчишки есть и другое имя – номер 13, агент службы «Зачистки». Он был тем, кого я и другие служители правительства привели в стены«Зачистки». Организация, созданная для детей с геном преступника. Среди люда ходит много информации, которой следовало бы быть под замком.

Маленькие мальчики…Их забирали из семей, окунули в реки ненависти и наставили на путь убийцы. Они наши вершители справедливости. Те, кто завершает путь рецидивистов преступивших закон общества более двух раз. Никто в центры изоляции не попадает чаще.

Да, я вижу блеск удивления в твоих глазах. Их выпускают, как оголодавшее зверье на кость. Они не знают другой жизни, кроме, как убивать. Солдаты, которых готовят чуть ли не с пеленок. Единственные их спутники – это боль и ненависть. Они и есть боль. Их вытеснили за пределы общества. Сделали невидимыми судьями всего человечества.

Я частенько бывал с теми, кто отлавливал паршивцев с геном преступника по всей стране. Кто бы мог, подумать, что спустя столько лет, «13» явиться за моей душой. Мальчишку не смогли сломать, или же, покалечили настолько, что он хочет прикончить всех. Бирн пришел поиграть со мной, наслать ужас и будь я проклят, но у него получилось.

– Зачем он приходил?

– О, тебе не понравится ответ, Молан.

– Говорите.

– Я его визитная карточка. Сигнал для человека, что двадцать лет назад убил мать Бирна.

Человек с отпечатком орла на…

Лязг стекла и пронзительный свист. В голове звенело, будто рядом стремглав промчался поезд.

Во рту вязко и противно. Резкий запах гари ударил в нос. Глаза омыла горячая кровь, растекающаяся от висков, до подбородка. Я слышу, как капли ударяются о паркет, с гулом разбивая тишину комнаты. Все, вдруг почернело, потеряло цвет, и остался лишь старик, с откинутой назад головой. Дыра у височной доли зияет, словно туннель. Мгновение и тело, обрушивает весь свой вес на пол.