Но когда она встала напротив, недовольство испарилось. Жёлтые глаза Лели испуганно и с болью блестели, руки были сжаты в кулаки, ушки прижаты к голове так, что терялись в волосах, девушка дрожала, словно от холода. Она словно столкнулась с чем-то ужасным, отчего до сих пор не могла прийти в себя. Степан схватил её за ледяную руку и силком усадил на стул у стола. Серёга, ничего не говоря, налил из кувшина полный стакан красного вина и протянул Лели.

— Пей! До дна! Конечно лучше бы спирта, только фиг его сейчас найдёшь!

Полукровка тут же подчинилась властному тону. Только руки так дрожали, что ей пришлось взяться за стакан обеими руками. Зубы чуть стучали об стекло. Степан, встав за спиной, бережно сжал худенькие плечи, стараясь передать тепло.

Что могло случиться? Что привело её в такой ужас? Они ведь расстались лишь на полчаса! Даже когда нашли кинжал её отца, она не была в таком отчаянии.

Дрожь чуть утихла, да и зубы перестали выбивать дробь об край стакана. Серёга забрал пустой стакан и приказал:

— Рассказывай!

— Папа… — Леля обняла себя за плечи, коснувшись рук Степана. Голос дрожал. — Кровь… Его держали здесь… в этом поместье… в сарае… Я нашла… нашла кровь и ножны… ножны, принадлежащие папе, залитые кровью. Его кровью…

— Ты уверена?

— Я сама их подарила ему! — в голосе мелькнули слабые рычащие нотки. Степан чуть расслабился и тихо выдохнул, его котёнок приходит в себя. Вот только то, что она рассказала…

Степан поверх головы Лели посмотрел на задумавшего друга:

— Советник?

— Надеюсь, нет, — буркнул тот, вставая. — Минуту! Я переоденусь. И пойдём, посмотрим на этот самый сарай.

Пока они шли к сараю, расспросили Лели, с чего её понесло туда. Степан ничуть не удивился, услышав, что той стало скучно ждать Степана и она решила прогуляться по двору. Её внимание привлёк слуга с большим ведром. Он слишком настороженно оглядывался по сторонам. Ей стало любопытно, куда это он направляется среди ночи, и последовала за ним. Он исчез в сарае, не забыв плотно закрыть за собой дверь. Лели залезла на сеновал и уже оттуда глянула вниз. Слуга мыл пол от бурых пятен. В углу валялись какие-то тряпки и верёвки, а на чурбаке лежали до боли знакомые ножны. Лишь оцепенение от ужаса не дало Лели броситься вниз и схватить ножны. А потом… потом почему-то побежала к Степану — недовольный взгляд на него — вместо того, чтобы самой разобраться. А вот он был рад. Мало ли что могло случиться с девушкой, столкнись она с этим слугой.

В сарае они ничего не обнаружили, чему не очень-то удивились. Вероятно, слуга позаботился уничтожить все следы.

Вышли на свежий воздух.

— Граф не мог не знать, что творится в его поместье… — задумчиво проронил Степан, крепко держа за руку Лели.

— Он в последнюю неделю почти здесь не бывал. Появлялся поздно вечером из дворца, а рано утром вновь возвращался во дворец. Из-за Похода на него свалилось слишком много дел. Здесь хозяйничал Хват… — Серёга замолчал. Задумчиво продолжил: — Он ненавидит полукровок, как и средний царевич… Бляха Чёрных львов на месте захвата полукровки…

— Ты думаешь? Он сегодня вместе со своим десятком охраняет царские покои…

Они уставились друг на друга, ошеломлённые страшной догадкой.

— Что с папой? — вдруг крикнула Лели. — Где он?

Они встряхнулись.

— Срочно во дворец! Пока не поздно! — Серёга первым бросился к конюшне. Степан и Лели за ним.

Они опоздали. Не смотря на позднюю ночь, во дворце царила тревожная, суматошная атмосфера. Стража никого не впускала и не выпускала за ворота. Смогли войти во дворец только за счёт Серёги, которого все знали, как одного из телохранителей царского советника. Уже во дворце услышали об убийстве цесаревича. Но подробностей никто не знал. Сейчас рядом с сыном находился царь и второй царевич. А также Чёрные львы, которые лишь на мгновение опоздали, не успели защитить царевича, а вот убийце не дали уйти.

Степану, Серёге и Лели так и не удалось бы пройти в спальню цесаревича — не имели таких полномочий — если бы не прибыл царский советник и Первый жрец. Мрачный Добр глянул на них своими пронзительными глазами и кивком пригласил следовать за собой. Степан передёрнул плечами. Иногда у него появлялось ощущение, что жрец просто-напросто читает их мысли и все они перед ним, как раскрытая книга. Что не слишком-то приятно. Все имеют право на свои маленькие тайны.

У дверей в апартаменты цесаревича пришлось оставить оружие. Степан до того за эти месяца свыкся с тяжестью меча на поясе, что без него неожиданно стало чего-то не хватать.

Цесаревич Яросвет недвижно лежал на кровати в луже крови, на груди алела разорванная рана. Рядом на коленях стоял царь, сжимающий свесившую с кровати руку сына. Признать в нём сильного властного мужчину было трудно, он будто постарел враз. За его спиной стоял Целибор и касался отцовского плеча, всем своим видом выражал поддержку и боль от потери. Маг-целитель, прижимая к себе сундучок с эликсирами, поникнув, застыл в стороне. Его помощь не понадобилась. Некому уже было помогать. У входной двери и у окон стояли дружинники из десятка Хвата. Сам Хват Чернигов обыскивал труп крепкого мужчины, недвижно лежащего посреди комнаты. Сквозь густую чёрную шевелюру выглядывали мохнатые уши, незакрытые одеждой руки также были покрыты шерстью. Из груди торчала стрела с чёрным опереньем, которое использовали преимущественно Чёрные львы. А рядом с телом валялся весь в крови короткий меч. Степан не сомневался, любой дознаватель, в том числе и маг, подтвердит, именно этим мечом был убит цесаревич.