— Вы знаете, как расколдовать вашу невесту?

— Да, для этого нужно совершить специальный обряд, — осторожно сказал Грапар, явно не желая говорить слишком много. — Но не здесь. На одном острове.

— И вы с ней уедете потом?

— Уедем… — Грапар занервничал ещё больше. Он покусывал губы, а его взгляд, устремлённый на Элью, был напряжённым, изучающим.

— А куда? — пытливо смотрела девушка. — В сторону Шемейского округа? Или во владения Клана Огня?

— Я боюсь… я боюсь, я не могу вам сказать, Элья. — Мужчина вздохнул и добавил твёрдо: — Вы не состоите в Сопротивлении. Вы не должны ничего знать.

Элье сделалось обидно, едва ли не до слёз.

— Ах, вот как?! Господин Грапар, из нас двоих именно я тот человек, который никого не предавал и не подводил! Как вы можете мне не доверять?!

— Дело не в доверии. Таков порядок, не я его придумывал. Послушайте… — Он вздохнул, явно стараясь подобрать правильные слова, — граф Саввей сказал, что вы можете оставаться в его особняке, сколько хотите. Тем более, что он всё равно будет отсутствовать — поедет с нами… Хотя я, честно говоря, до последнего не верил, что он согласится…

— То есть, графа вы с собой позвали, а меня нет?

— Я не договорил. Несмотря на то, что я очень виноват перед вами, и понял бы, если бы вы отказались, но…

— Вы хотите спросить, не поеду ли я с вами расколдовывать вашу невесту? Я поеду.

— Подождите, тут дело не только в ней. От успеха этого дела зависит очень многое. Я вам говорил, что надеялся увезти отсюда Арлейну — но она и слышать ничего не хочет. То, что с ней сделали, Элья… такое нельзя оставлять безнаказанным.

— Она собирается отомстить его величеству? — прошептала Элья.

Грапар улыбнулся и покачал головой.

— О, Арлейна не такой мелкий человек, — заметил он с оттенком гордости. — Она рождена для высоких целей, для великих дел… Месть — это не для неё. Но видеть, что во главе великой страны, потерявшей даже своё имя, стоит такое ничтожество, она не может. И она будет драться… Есть один достойный человек, который претендует на трон будущей Шемеи… Такой же дворянин, как граф Саввей, только в нём ещё течёт кровь шемейских владык… Сопротивление уже давно… — Грапар покачал головой и снова улыбнулся, немного беспомощно. — Я всё-таки говорю больше, чем нужно. Вы умеете смотреть так, что вам хочется верить…

Он взял её руки в свои, и ладони девушки тут же утонули в окутавшем их тепле. Взгляд же Грапара был при этом таким, что Элья тут же забыла, что ещё вчера служила в придворном театре и искренне любила своего короля.

— Мне можно верить! — горячо воскликнула она. — Как мне вступить в Сопротивление?

— Не торопитесь с принятием решения, пожалуйста. Подумайте, здесь, в особняке Саввеев, гораздо безопаснее. Путь нас ждёт очень непростой.

— Мне всё равно! Я же буду с вами… И я… я быстро всему учусь. Я могу научиться стрелять, — выпалила Элья, похолодев от такого заявления.

— То есть, вы хотите ехать именно потому, что хотите ехать? — уточнил Грапар. — А не только потому, что боитесь вернуться во дворец?

— Да!

— И хотите стать одной из нас?

— О, боги, — закатила глаза Элья, которой начало изменять терпение, — да, да, и ещё раз да!

Она с трудом удерживалась от того, чтобы повысить голос, забыв о приличиях. Почему, почему он не видит, не чувствует?! Неужели не замечает, как горят её глаза и пылают щёки?

А от чего это происходит — уже отдельный вопрос. Но почему бы и не сделать вид, что от стремления помочь Шемее? В конце концов, она и правда должна помочь, как истинная дочь своих родителей.

— Подумайте, Элья, — отрывисто говорил Грапар, и взгляд его снова стал тяжёл и серьёзен, — особняк будет в полном вашем распоряжении, вы будете жить, как королева, и никто не найдёт вас…

— Да я здесь буду как в клетке! — Элья стиснула кулаки. — А я не предназначена для клеток господин Грапар!

Он перевёл дух и улыбнулся — широко и тепло.

— Ещё бы, — протянул он, — вы предназначены для того, чтобы летать, верно?..

— Да, — с гордостью ответила Элья, почувствовав, что выбранная тактика начинает срабатывать, а значит… а значит, он будет рядом. — Это у меня в крови.

Грапар поцеловал ей руку.

— Что ж, уверен, вы станете украшением нашей небольшой компании, — сказал он. — Добро пожаловать.

***

Из окна её комнаты виднелась Ааста. Когда кончился дождь, Элья стояла и разглядывала её. Столица была словно цветастое блюдце посреди мрачной пасмурной долины, над которым, точно паутинка на невидимых стебельках, парила монорельсовая дорога. Если бы Элья задумалась над тем, что для неё значит этот город, то, возможно, затосковала бы; однако сложно тосковать, когда в тебе, вместо крови, будто бурлит игристое вино. А именно так Элья себя и чувствовала.