— А у тебя много денег? — спросил Грапар.

— Ну… — замялась Элья.

Мужчина невесело усмехнулся.

— Тогда, боюсь, с пиром придётся повременить.

— Да я просто так предложила, — поспешила сказать Элья. — Я думала, у нас всё хорошо… — Она смущённо потеребила узел только что купленного платка. — Мне, на самом деле, ужасно неудобно, что я практически в роли приживалки, но…

— Глупости. Учитывая обстоятельства, при которых ты покинула дворец, совершенно естественно, что у тебя ничего нет… Но ты знаешь, для меня гораздо ценнее то, что ты сама здесь.

Элья улыбнулась.

— Я тоже этому рада. Слушай, а что, всё правда очень плохо? Я могу придумать, как и на чём сэкономить. У меня было не очень большое жалование, я привыкла выкручиваться…

— Экономить я и сам умею… — Грапар перевёл дух и с неохотой добавил: — Нечего экономить. Меньше всего я хотел бы нагружать тебя своими проблемами, но, наверное, ты должна знать правду. Есть люди, которые выделяют деньги на наше дело, но… они не считают, что в данном случае траты целесообразны.

— То есть?

— Они думают, что это ни к чему не приведёт, что Арлейна не поможет нам. Кто-то даже говорит, что я это делаю исключительно для себя, прикрываясь высокими идеями.

— Не может быть! — ахнула Элья. — Да ведь даже во дворце известно, что одно распространение листовок стоит немалых денег! А между тем ты единственный, кто действительно пытается сделать что-то полезное! Они должны были обеспечить тебя средствами для того, чтобы ты добрался до острова! Как они смеют не верить тебе!

— Ну, говоря по справедливости, дело наше не из лёгких, и это большой риск…

— Конечно. Но как можно хотеть свергнуть короля и при этом бояться рисковать?

— Тихо, Элья, — попросил Грапар, быстро оглядевшись.

— Извини. — Элья покаянно вздохнула. — Я просто очень возмущена.

— Хорошая ты…

Он сказал это как-то устало, и будто не ей. У Эльи тут же порозовели щёки, а душа переполнилась надеждой, на которую девушка не имела никакого права.

Грапар, вернувшись из омута каких-то своих мыслей, повернул голову к Элье и ободряюще улыбнулся.

— Ничего, разберёмся. Лэрге разрешил мне располагать своими сбережениями, сказал, что в интересах дела готов пожертвовать всем, что у него есть. Я, наверное, должен был благородно отказаться… но мне гораздо важнее сделать дело, чем прослыть благородным. Я верну ему деньги, когда придёт время. Если у меня всё получится…

— У тебя всё получится! — горячо воскликнула Элья. — Я не сомневаюсь, что у тебя всё получится!

Грапар посмотрел на неё как-то очень серьёзно и очень внимательно, словно увидел в ней что-то новое, и теперь разглядывал это новое, изучал.

— И, если что, всегда можешь на меня рассчитывать, — сказала Элья. — Во всём. Я просто хочу, чтобы ты это знал.

— Я знаю.

В этот момент вдруг раздался громкий хлопок. Грапар быстро обернулся. Элья тоже завертела головой. Она даже не успела ничего понять, ничего увидеть, кроме мигом взволновавшейся толпы на рынке, вытягивающей шеи — а Грапар уже бросил ей мясо (девушка едва успела подхватить свёрток) и стрелой метнулся прочь.

В сторону дома Кальды, из которого валил дым.

***

Грапар бегал быстро, но Элья, привычная к физическим нагрузкам, отстала от него не намного, даже в юбке и с куском свинины в руках. Поэтому, когда она влетела в дом, Грапар успел только добежать до Кальды, возившейся на кухне. Элья слышала, как он крикнул:

— С тобой всё в порядке?!

И как эта поразительная женщина невозмутимо отозвалась с привычным акцентом:

— Да всё хорошо, это химичка твоя развлекается. Хорошо, что дом не разнесла…

— Я так и понял, что это она. Но ты…

— Да ничего со мной не случилось, успокойся. Мясо принёс?

— Вот мясо, — с готовностью отозвалась Элья, входя в кухню и кладя свёрток на стол возле разделочной доски, на которой Кальда резала овощи. — А что с Жеррой? С ней всё хорошо?

Грапар вопросительно посмотрел на Кальду, но та только плечами пожала, не поднимая головы:

— Я не проверяла.

Грапар с Эльей метнулись к комнате, где работала Жерра. Дёрнули за ручку — заперто.

— Жерра, открой! — испугалась Элья и заколотила в крепкую и даже на вид непрошибаемую дубовую дверь. — Жерра!