– Спасибо, ты всех нас осчастливил, – без тени улыбки подытожила непробиваемая Ронда. – Наоко, как там Вероника?

– Аура восстанавливается медленно, как всегда, но пока все идет хорошо, – ответила Наоко. – Еще пару дней, и она будет в норме.

– Ну что ж, все могло бы быть и хуже, – сказала Привратница. – Думаю, можно заканчивать, друзья. Всем нам удачи в дальнейшем расследовании.

Главы служб ЦИКа начали прощаться и расходиться. Наоко свернула скан. На месте исчезнувшей голограммы в лучах вечернего света, проникавшего сквозь вековые занавеси паутины на окнах, лениво барахтались пылинки.

3

Как свободный Дух самого высшего уровня, Данте не нуждался в длительном отдыхе или том подобии сна, к которому вынуждены прибегать свеженькие фантомы. И эта ситуация вполне устраивала Креативного Директора ада, ведь для того, чтобы выдумывать все новые и новые способы воспитательных мер для падших душ и низших духов восьмичасовым рабочим днем не обойдешься.

После Совета господин Данте направился прямиком «в поля», то есть в подведомственные преисподние, дабы проинспектировать надлежащее выполнение всего того гениального, что он накреативил за последние несколько тысячелетий.

Первым делом господин Директор заскочил в ад для бюрократов, полюбовался, как там проходит процесс легализованного бунта против самого Данте. Уже которое столетие душам, помещенным в этот сектор, рассказывают одну и ту же легенду: чтобы выбраться из заключения, они должны собрать «несколько справок» и подать официальное прошение о несогласии с процедурой кармического наказания. Проблема в том, что на получение одной бумажки по регламенту уходит от одного до пяти веков, заявления просителей часто теряются, а взятки в аду, увы, не предусмотрены. Если добавить к этому перерывы на обед, выходные и больничные адских клерков, то получение нужных документов затягивается на неопределенные сроки. Но все равно, каждый день просители с шести утра выстраиваются в очередь у дверей Отдела Кадров, надеясь, что уж сегодня-то их справка наверняка будет готова. К радости Данте, вялый бунт бюрократов был в разгаре: Отдел Кадров утопал в бумагах, а кое-где со слов «Вас здесь не стояло!» разгорались настоящие массовые драки.

Следующим пунктом в рабочем плане господина Директора значилась беседа с Главой Профсоюза работников ада. Бойкая Лючия Ферра, бывшая андалузская гадалка, пользовалась заслуженным авторитетом в среде нечисти и адских клерков, потому общим решением была избрана на высокую должность лет сто назад. С тех пор их встречи с Данте носили характер запланированного стихийного бедствия. Лючия изводила Данте своими требованиями с поистине инфернальной изобретательностью и смаком, на что господин Директор отвечал ей приторно-показной душевностью и абсолютным бездействием, способным взбесить до смертоубийства даже малоизвестное божество любви к котятам.

На этот раз Лючия Ферра, разряженная, как обычно, со скромным шиком цыганской лошади, попыталась продавить поправки в трудовом кодексе для сотрудников ада, где содержатся недобросовестные повара. Ей непременно хотелось, чтобы работники, изображающие вечно голодных посетителей заштатной столовой, получили право плевать в лицо повару, якобы пересолившему их суп.

– Лючия, при всем уважении, – расплылся в любезнейшей улыбке Данте, – что за дурновкусие!

Директор и Глава Профсоюза беседовали в подсобном помещении мини-ада для мучителей Джордано Бруно, где хранились глобусы разных размеров, вязанки хвороста и банки с зажигательной смесью.

– Наша конечная цель – заставить душу задуматься о правомерности ее поступков, а не унизить до полного морального разложения или слепой ярости, – продолжал Данте с выражением лица нянечки, разговаривающей с умственно-отсталым подопечным. – Постоянно плохие блюда при любых исходных ингредиентах – уже достаточное испытание для повара, не нужно дополнительно плевать ему в лицо. Во всем нужна мера.

И Данте сделал паузу в назидательном монологе, чтобы дать возможность Лючии осмыслить глубину его слов. Лючия осмыслила, но не отступила.

– Но работникам нужна эмоциональная разгрузка, – хриплым голосом протянула она и кокетливо откинула за спину длинные лохмы. – Вы же понимаете, господин Директор, что такое эмоциональное напряжение?

Цыганка томно посмотрела на Данте, намекая на неприличное. И все бы ничего, в обычной ситуации господин Директор с энтузиазмом включился бы в игру. Вот только дамочке на момент последней земной смерти было лет восемьдесят с хорошим гаком, поэтому Данте вместо ответа целомудренно отвернулся – чтобы Лючия не увидела, как его перекосило. Через мгновение, когда к нему снова вернулось самообладание, он с милейшей улыбкой пастора взглянул на Главу Профсоюза и со счастливым вздохом произнес:

– Ах, моя дорогая! Ну как отказать этому очаровательному цветку! Конечно же, я знаю все об эмоциональном напряжении. Поэтому, – он интимно посмотрел на Лючию, и искорки взметнулись в бездонных глазах. – Вот. Держи, красавица.

И Данте сунул в руки слегка разомлевшей Лючии неведомо откуда взявшуюся бумажку.

– Развлекитесь с ребятами, – Данте доверительно подмигнул гадалке на прощание и исчез, оставив Лючию в одиночестве изучать регламент всеобщего адского турнира по пинг-понгу.