— Тогда в чем смысл? — она крикнула, и эхо разнесло вопль по храму. Он обнял ее, и дрожь, от которой девчонка ходила ходуном, улеглась. Довольно испытаний на сегодня.

— Вот это я и ищу, — промурлыкал он ей на ухо.

Его руки крепко держали ее за талию, и голова кружилась от его прикосновения и голоса.

— Может, он в волке, в лесе или в тебе, маленькая девочка. Или во мраке, скрывающем это все. Пойдем домой, маленькая Настя. Ты однажды вырастешь до Анастасии, если волки не растерзают тебя раньше.

Смысл сказанного им был неясен, но все ее сознание цеплялось за перекаты его голоса, как за нить Ариадны, способную вывести ее из ночного кошмара, в который превратилась реальность. Покорно, доверчиво, она слегка уткнулась ему в плечо, в то время, как хотелось, безумно хотелось обнять его. Мрак смотрел на них сотнями равнодушных глаз. Демон усмехнулся ему с вызовом, подхватил рыдающую девчонку и шагнул с ней в проход.

Из дневника Насти: «Я сломалась после того вечера в Ином городе. Что-то неисправимо повредилось во мне, нарушилось. Так на фарфоровой чашке появляется ни с того ни с сего трещина. Может, это было осознание того, что мы не так круты, как казалось до этого. Я думала, мы победоносны, неуязвимы, эта мысль была во мне, признаюсь, несмотря на то, что здравый смысл, естественно, давал понять, что мы уязвимы. Но именно после того, как Джонни потерял глаз, а я ничего не смогла сделать, чтобы этому воспрепятствовать, во мне резко упал боевой дух.

Помимо того, что меня сильно знобило, я ощущала еще чувство вины перед Джонни. Я была там и ничего не смогла сделать, чтобы ему помочь. Он теперь носил повязку на лице и шутил, что решил стать пиратом, но мне казалось все время, что его здоровый глаз смотрит на меня с осуждением. И еще какая-то внутренняя ярость ощущалась в нем, которой я начинала побаиваться.

И в то же время, именно он через два дня сгреб меня с дивана в кабинете Цезаря, откуда я не выходила, мучаясь от последствий пережитого, и вытолкал вместе с Диего на экзамен по испанскому. Экзамен я написала плохо, потому что все то время, пока я сидела, склонившись над листами с тестами, в голове только звучал голос этой дьяволицы:

— Бесполезная девчонка!

Да уж, куда бесполезнее.

С экзамена я вернулась опять в агентство. На диван, с книжками по демонологии, которые противоречили друг другу. Устав блуждать в догадках и сомнениях, я отправилась бродить по кабинетам. Итсаску снова медитировала на быстро мелькающие строчки на черном экране. Цезарь был занят с Ликой планированием поездки в США на встречу с местным агентством по поводу пропавшего музейного экспоната. Серж с помощью какой-то мини-сварки пытался приварить проводки в странном приборе.

— Что делаешь?

Он снял сварочную маску, поправил очки и взъерошил волосы. Улыбнулся мне задорно и приложил палец к губам.

— Это секрет. Пытаюсь сделать прибор, который засекает демонов.

— В присутствии графа этот прибор вряд ли полезен… — усомнилась я.

Серж поманил меня ближе.

— Можно будет исключить определенные волны, которые принадлежат именно ему, — он показал мне совершенно хаотичные чертежи. Он явно хотел и дальше рассказывать мне о приборе, но я спросила:

— Серж, а ты не ревнуешь Итсаску к нему?

Парень удивленно наморщил лоб:

— А почему я должен ревновать?

— Ну, — осторожно сказала я, — она так танцевала с графом…

— Это же всего лишь танец, Настя, — засмеялся он. — Итсаску его обожает, как учителя. Тем, кого любишь, надо доверять. Я доверяю ей, не сомневаюсь ни минуты. Если она решит закончить отношения, она скажет об этом напрямую, потому что врать и искать красивые фразы — это не про нее. Сама знаешь, она рубит с плеча.

— Нелегко быть человеком в такой компании… — вздохнула я.

Серж посмотрел на меня внимательней:

— Эй, ты что? Не вздумай считать себя незначительной. На то мы и команда, чтобы каждый был важен. И потом, у тебя есть дар, особенный. Разве это не здорово? Я всего лишь техник и разработчик новых устройств, если на то пошло. А ты видишь призраков.

— Это не совсем тот дар, что мне хотелось бы иметь, — возразила я.

— Мы не выбираем, нас выбирают, — пожал плечами Серж. — Главное, что мы все вместе, а с остальным справимся.

— Серж, а что за портрет стоит на лестнице агентства? — решила поменять тему.

— Это мое изобретение, камера для слежения, которая оценивает проходящего на предмет опасности. И если есть опасность, то в агентстве подается звуковой сигнал.

Диего заглянул в лабораторию:

— Серж, ты мне нужен, в кабинете Цезаря вышла из строя система связи. А прям вот сейчас на связь выйдет агентство в Нью-Йорке.

Ребята ушли, а я погасила свет в лаборатории и двинулась дальше по коридору агентства. Вдруг вспомнила про комнату, где стоит только один стул, и заглянула в нее.