Содержание этой главы – диалог между Лией и Лавром по вопросам общественного устройства, изобилующий философскими тонкостями. Глава заканчивается двумя философскими статьями, на авторов которых Лия ссылается в разговоре. Поскольку вся «философия» – плод моего воображения и собственных представлений, я не могу поручиться, что так и есть на самом деле.

В конце разговора Лия заверила мастера тёмных дел, что её разрыв отношений с царевичем Савватием не будет препятствием для совместной с ним деятельности по реализации проекта.

Данной информации вполне достаточно для понимания последующих событий в романе.

– … Я, Лавр Игнатьевич, аналитик, а не философ. Знакома только с опорными точками. За деталями к моему отцу, а лучше к Михаилу Петровичу Держневу. Он глава общества философов и чрезвычайно образованный человек.

Если бы случилось невозможное и кто-то посторонний взглянул на собеседников, удобно расположившихся за столом переговорной Института, на котором наличествовали чашки с чаем и блюдо со сдобой, у него сложилось бы впечатление, что неспешно беседуют приятели или расположенные друг к другу родственники.

Странной могла бы показаться лишь значительная разница в возрасте собеседников и абсолютная серьёзность обоих. Но чего не случается на свете.

А всё дело в том, что умные люди, смирившись с неизбежностью обстоятельств, стараются минимизировать неприятные моменты их сопровождающие, сосредоточившись на полезном. А наши собеседники со всей очевидностью были умными людьми.

– Я знаком с Михаилом Петровичем. При необходимости обращусь за советом. Но сейчас меня интересует ваше мнение, в том числе и то, о чем вам поведали «опорные точки», – улыбнулся мастер тёмных дел, отхлебнув чая.

– Они заставили меня признать ту очевидную истину, что противоречие между индивидуальным и общественным гипертрофировано и совершенно умышленно выпячено в качестве основной причины конфликтов в обществе. Почитайте «Маятник вечности» Влада Заславского или «Всеобщие аспекты частного» Гюнтера Шлезингера. Основные противоречия возникают не между личностью и обществом, а между личностью, с одной стороны, и иерархической системой управления обществом, с другой.

Меняя ситуацию в науке и производстве вам следует продумать и новую схему общественных отношений. Никакого народовластия никогда не существовало и не будет. Это физически невозможно. Будет иная властная пирамида. Какая? На этот вопрос у вас нет ясного ответа.

Легко изобразить переворот и провести индустриализацию. А как будет организовано общество в новых реалиях? Кто и как будет им управлять. Тут следует проработать и внешние атрибуты, и, что гораздо важнее, внутренние механизмы. Иначе у вас не получится изобразить естественную эволюцию государства, а всё закончится кровавой борьбой за власть вплоть до распада страны. И новым царём, которого просто величать будут как-то иначе. Скорее всего это будет безжалостный диктатор с руками по локоть в крови.

Вам надо продумать и прочувствовать в какой схеме общественного устройства будет комфортно тем, кого вы воспитали, и сделать внятный прогноз развития этого «чего-то».

– Года не хватит. Придётся растягивать до двух, – задумчиво произнёс глава приказа тёмных дел.

– А вы, Лавр Игнатьевич, напрягите бунтовщиков.

– Что вы, Лия Исааковна, имеете ввиду? – по взлетевшим бровям князя можно было понять, что предложение собеседницы его, мягко говоря, удивило.

– Пусть ваши стрельцы, возглавив движение, поставят задачу бунтовщикам сформулировать принципы организации будущего общества. А тех, кто тупо лезет взрывать и убивать можно объявить врагами трудового народа и ликвидировать силами смутьянов. Вы в этом лучше меня разбираетесь. Там такая свара начнётся, что им долго будет не до бунта. А потом можно этот процесс взять под контроль и незаметно подвести дискуссию к обсуждению реальных идей.

– Легко сказать. У меня подготовленных людей не хватит. Придётся искать. А это время.

– Оно пока у нас есть. Фестиваль достижений отечественной науки и техники наверняка отвлечёт молодёжь. Вы сами пишете про службу реализации нереализуемых задач с приличным финансированием.

– Отвлечёт тех, у кого мозги есть. А большая часть бунтовщиков ни на что не годные уроды, – произнёс князь, даже не пытаясь скрыть отвращения к предмету обсуждения.

– Это ещё надо посмотреть. Очень часто обстоятельства и окружение превращают нормального человека в зависимого недоумка, – заявила Лия, раздушив кусок ни в чем не повинного пирога в качестве иллюстрации к сказанному.

– Хорошо. Над этим мы подумаем. А сам сценарий «восстания» у вас не вызывает каких-то вопросов?

– Изящная схема. Я бы только добавила драматизма в столкновение гвардии со стрельцами. И не очень понятна роль царевичей во всём проекте.

– Нас же всех свергают?

– А вы не боитесь, что они сами решат прийти к власти?

– Не боимся. С ними работа уже ведётся.

– Без готового плана и ясной цели?

– Мы планируем их подключить к разработке проекта.

– А если не договоритесь?