— Свят, — позвала растерянно. — Мне жаль, правда…

— Знаю, — кивнул мальчик уже в дверях. — Мне тоже жаль.

— И не надо больше убегать от охранников. Папа тебя любит. Он будет переживать!

Святка оглянулся, и впервые в его взгляде прочитала такую затаенную боль, что даже содрогнулась. Мальчик прищурился, словно пытался считать, насмехалась я или говорила правду. И что удивительно, теперь совсем не походил на подростка, скорее на взрослого мужчину, заточенного в детское тело:

— Тетя Мила, папа больше не волнуется. Он в коме и даже дядя Роберт сомневается, что он выкарабкается.

— Что? — это обронила синхронно с хлопком двери.

Первым желанием было вскочить, что я и сделала, но уже у двери застыла — поняла, что не знаю последующих действий. Порыв был глупый и пустой.

Демьян в коме? Что я могу? Да и почему я должна что-то… Он изуродовал мое тело. Растерзал душу и сердце. Он мной играл и безбожно жертвовал во имя непонятных мне игр за престол и месть за бывшую жену. Я рада, черт возьми, что ему тоже плохо! Плевать, что с ним! Это его цена за его деяния!

Святослава только жаль, но мальчик сильный. Да и не один. Много народу возле него. В конце концов, и я не брошу.

Села обратно на койку и уставилась в никуда.

Пусть свои проблемы Градов решает сам. Захочет выкарабкаться — справится. Он самый сильный оборотень, как меня убеждали с самого начала, вот пусть и сражается за жизнь.

Как я… по его вине много раз до этого!

Даже кивнула собственным злым мыслям.

Это честно! Справедливо!

Промаялась остаток вечера, а когда пришел Роберт, чтобы меня навестить, уточнила:

— И когда ты собирался рассказать о Демьяне?

Вихтерев на мгновение замялся:

— Ты сама просила молчать, вот и не говорил.

— Ты удивительный человек. Я прошу оставить меня в покое и отпустить домой — отказываешься. А как промолчать о судьбе Градова — на, получи!

— Я не хотел тебя травмировать сильнее.

— Я не травмирована! — отчеканила сухо. — Пока тихо злорадствую и искренне сочувствую Святославу.

— Это шок, — мягко пояснил Роберт.

— Это справедливая реакция на содеянное этим животным! — рубанула правду.

— Ты так не думаешь, — скривился Вихтерев. — Осознание случившегося придет чуть позже, и я бы не хотел тебя оставлять одну.

— Я тебя умоляю! — закатила глаза. — Он не умер! Всего лишь в коме!..

— В глубокой, — хмуро поправил Роберт. — На моей памяти нет таких везунчиков, кто из нее выбрался.

— Меня это радует еще больше, — солгала, не моргнув глазом. — Значит, я буду надеяться, что все же эта тварь больше ко мне не приблизится! Хотелось бы верить, что виновницей комы являюсь я! — хмыкнула с чувством. Конечно, мечтала, чтобы это было неправдой. Меня аж потряхивало, как я жаждала услышать опровержение!

— Отчасти, — разрушил надежду Роберт. — Он проник в твое сознание, а как ты знаешь, это чревато…

— Я не думала, что настолько…

— Мил, никто этого не делал на моей памяти, а Градов еще и умудрился тобой управлять какое-то время.

— Не сказала бы что сильно старался… — это уже зря брякнула, но скорее, от жгучей боли, безотчетно разрастающейся в груди.

— Градов держался до последнего. Я был рядом на тот случай, если кто-то из врагов пожелает добить ослабленного Демьяна, — ровно продолжал Роберт. — Он заплутал в дебрях собственного разума, и найти выход вряд ли сумеет. Даже при его силе и желании вернуться.

— Вот и пусть покопается в собственных мыслях. Буду надеяться, что как следует взвесит все совершенное и с садистским наслаждением займется самобичеванием!

Вихтерев лишь помотал головой:

— Ты не такая. Не стоит делать вид, что ты злая и мстительная.

— Я не такая, — согласилась тихо, — но хочу порадоваться, что теперь надо мной не довлеет господин.

— Ты создана для Градова, как бы этого ни отрицала. Он никогда не скажет, что любит, возможно, будет продолжать делать больно, но он твой мужчина и лишь в твоих силах это принять.

— Я уже давно смирилась, что одержима, но это не меняет того, что я продолжаю мечтать о свободе.

— Она сомнительна и обманчива, а теперь тебе нужно поспать. Я дам легкого снотворного…

— Нет! Поверь, у меня сон как у младенца, — заверила категорически.

Роберт сощурился, некоторое время меня изучая:

— Не делай глупости, — попросил напоследок и покинул палату.

Так как мыслей было слишком много, решила развеяться, и начала обзвон родственников и друзей.

Родителям сообщила, что вышла замуж, но произошло ужасное… Сослалась на бандитов, мое спасение, лишь умолчала о беременности. Пока слов не нашла. Да и как объяснить матери с отцом, что вышла замуж за одного, а ждала ребенка от другого?