– Алло… Кто это?
–  спросил женский голос. Равнодушно спросил, без эмоций. Но какой голос!

– От меня ушла жена, - сказал Пухов.
–  Не бросайте трубку!

– Это печально. Но я не служба поддержки.

– Девушка?.. Пару минут!

– За пару минут много не расскажешь. А друзья?

– Некому, - сказал Пухов.

На другом конце линии помолчали.

– Ну хорошо. Поплачьтесь… Что вы молчите?

– Не знаю, с чего начать.

– Хорошо. Я вам помогу. Вы справились? Со своим горем?

– Ещё нет, пытаюсь.

– Почему она ушла?

– Откуда я знаю.

– Вы изменяли?

– Нет.

– Врёте. Просто так не уходят.

– А вы изменяли?

– Женщинам такие вопросы не задают. Пили?

– Немного.

– Чувствую, вам действительно плохо. А насколько плохо?

– Настолько, что хотел покончить.

– Да-а… - помолчав, грустно сказал голос.
–  И как?

– Стыдно сказать…

– Ну-ну, смелее.

– Хотел повеситься.

– Да-а… - сказал голос, дрогнув.
–  Квартирный вопрос? Выгоняет?

– С этим нормально. Моя. А у вас?

– И у меня. Повезло.

– Хотите сказать: мне повезло?

– Хочу сказать: водкой делу не поможешь.

– Я коньяк пил.

– Не важно. Была в подобной ситуации. Знаю.

Молчание.

– Где вы?

– Всё ещё здесь, - ответил тонкий голосок.
–  Значит, схватили за задницу?

– Никого не схватил. Взяла и ушла. Бросила.

– Представляю.

– Не представляете.

– Представляю!
–  ожесточённо сказал тонкий голосок.
–  Я своего, когда застала, чуть не убила. И шлюхе досталось.

– М-да, - сказал Пухов.
–  А ей за что?

– Подруга.

– Тоже сочувствую.

– Не стоит. Что слушаете?

– Музыку.

– Ясно, что не соловьев. Гленн Миллер?

– Угадали, - ответил Пухов.

– «Серенада Солнечной долины».

– Верно. Сколько вам лет?

– Это имеет значение?

– О Миллере сейчас знают немногие.

– Я вот знаю. Откуда у вас эти записи?
–  спросил тонкий голосок.

– От папы остались.

– Поплакались? Прощайте.

– Девушка…

– Может я не девушка. Старая, в морщинах.

– Голос молодой.

– У многих женщин до старости молодой.

– Вы не старая. Я чувствую.

– Пи-пи-пи-пи-пи-пи… - забубнил телефон.

Голос у девушки завораживающий. Телефон старый, без определителя. Какая комбинация? Надо было набирать с мобильника. Не дотумкал. А вот и мобильник подал голос. Кому ни спится в ночь глухую?

– Серенький… - сказал мобильник голосом Верунчика.
–  Поговори со мной. Пожалуйста.

– Вера! Мне завтра на работу рано.

– Пожалуйста…

Голос у Верунчика был тягучим, необычно жалобным и Пухов сжалился.

– Говори.

– Давай поженимся. Я тебя буду любить, так буду любить…

– Как Сашку? Иди к чёрту, Вера!
–  сказал Пухов и отключился.

Вот привязалась. Долг вернул и сверху коробку конфет за пятьсот пятьдесят рубликов. Подарок за понимание. Лопай, Верунчик!

И опять звонок. В трубке раздался тонкий голосок и у Пухова по спине забегали мурашки. Она… она… Ночная Фея.

– Алле… - сказал Пухов, вдруг охрипнув.

– Это я. Вдруг вы снова…

– Не… В тот день дал слабину.

– Тогда спокойной ночи?

Девушка замолчала, но трубку не положила.

– Не спится?
–  спросил Пухов.

– Заметили?

– Простите. Глупый вопрос. Надо же с чего-то начать.

– Можно начать с погоды.

– Сейчас посмотрю в окно, - сказал Пухов.
–  Посмотрел. У меня погода хорошая. Дождя нет, легкий ветерок, даже звёзды видно. А у вас, Ночная Фея?

– Фея?..

Телефон молчал с минуту.

– А у неё снегопад, ветер северный… Замерзаю, - тихо сказала девушка и положила трубку.

***

Тонкоголосая Ночная Фея не выходила из головы. Потом как-то позабылась и кругами по городу, кругами, зигзагами и по прямой. Вера отстала, Рая не проявлялась, дни бегут, бегут дни, и не хватает того, чего не хватает многим людям. Но некоторые вполне обходятся без любви и этого Пуховy не понять никогда.

С утра двух тёток с вещами на вокзал, оттуда деда с рюкзаком на Толстого, жеманную мадам в чёрном к прокуратуре, двух негров в медицинский, и заехал перекусить в кафе на Раскольникова. Напротив, девушка. Неплохая девушка. Волосы длинные, тёмные, прямые. Пухов брюнеток тоже любил. Ну больше в мечтах любил. Все мужчины и женщины друг о друге мечтают. Неоспоримый медицинский факт.