А когда обмякла, все еще содрогаясь от недавних ощущений, почувствовала жаркое дыхание мужа у своего уха.

– Ты готова, моя хорошая?

Доверчиво обняла его и кивнула, хоть и понимала, что сейчас наверняка придет боль. Но почему-то не испытывала желания остановиться или оттянуть этот момент. Хотела, наконец, полностью и без остатка принадлежать этому мужчине. Чтобы ему со мной было так же хорошо, как и мне с ним только что.

Запрокинув мои ноги себе на плечи, он одним резким движением ворвался внутрь. Мой крик потонул в его поцелуе: чувственном и одновременно успокаивающе-нежном. Я ощущала, как напряжен муж и как сильно ему хочется продолжить. Но сдерживался из последних сил, ожидая, пока я привыкну к чувству болезненной наполненности.

Это заставило меня расслабиться и успокоиться. Я принялась отвечать на поцелуй, все больше упиваясь этим занятием. И тут ощутила еще один осторожный толчок. Боль все еще была, но я не хотела, чтобы Дарнел останавливался. Сама подалась навстречу бедрами, вбирая его в себе глубже. Не отдавая себе отчета в том, что делаю, укусила Дарнела за нижнюю губу, когда он задвигался во мне резче и сильнее. Тут же опомнилась и, отстранившись, выдохнула:

– Прости…

Синева его глаз просто опалила, поразила силой эмоций, читающихся в них. И дальнейшие слова, что хотела сказать, просто выметнулись из памяти. А после я уже ни о чем не могла думать, снова вовлеченная в поцелуй. Еще более жадный, почти грубый, с примесью крови. Почему-то это подействовало на меня так, как я и не ожидала. К болезненным ощущениям от толчков внутри прибавилась такая неудержимая страсть, что я даже испугалась силы собственных эмоций. А вскоре совершенно не думала о боли. Осталось лишь желание еще больше слиться воедино с этим мужчиной. Почувствовать его так глубоко, как только возможно.

А еще хотелось обладать им полностью и без остатка не только физически. Желала, чтобы он и душой так же целиком и безраздельно принадлежал мне. Такие сильные собственнические чувства поразили меня саму. Но я ничего не могла с ними поделать. И когда все закончилось, и Дарнел хотел отстраниться, не отпустила. Удержала, будто боялась утратить важную часть себя самой.

Он осторожно перевернулся на спину, устроившись так, чтобы я лежала на нем. Тоже тесно прижал к себе. Я чувствовала рваное дыхание над своим ухом. Грудь Дарнела тяжело вздымалась. Он приходил в себя после той бури, что сейчас происходила между нами. Как и я. И с каждой секундой возвращалось ощущение реальности. А вместе с ней и то, о чем во время нашей близости я совершенно не думала.

О, Создатель, что он обо мне подумает? Я и правда вела себя словно похотливая шлюха! Даже сейчас не могу заставить себя оторваться от него. Что если Дарнел, в отличие от Алестера, вовсе не считает страстность натуры нормальной для той, кого объявил женой? Что если я разочаровала его?!

Поспешно слезла с мужа и ухватилась за покрывало, желая прикрыться.

– Ты чего? – явно удивился Дарнел, останавливая мою руку.

Избегая его взгляда, я отвернулась.

– Прости. Мне нужно было быть более сдержанной.

Повисла пауза, и я все-таки рискнула взглянуть в лицо мужа. Сказать, что он был ошарашен – ничего не сказать. А потом вдруг сгреб меня в охапку, опять притянул к себе и прильнул к моим припухшим губам в новом, волнующем и будоражащем кровь поцелуе. Когда оторвался, хрипло воскликнул:

– Поверь, мне вовсе не нужна в постели ледышка. Так что не смей сдерживаться! Разумеется, только со мной, – добавил он ревниво и сжал мои ягодицы в собственническом жесте. – Не потерплю рядом с тобой никого другого.

Может, он и не хотел сказать ничего обидного, но на меня это подействовало ушатом ледяной воды. Похоже, то, что между нами случилось, ничего не изменило. Дарнел по-прежнему мне не доверяет, раз считает, что я могла бы сблизиться настолько с другим мужчиной. И от этого так больно, что трудно даже дышать! Но я постаралась не показать своих чувств, чтобы не портить только наладившиеся отношения. Выдавила улыбку и кивнула.

А потом снова был захлестнувший нас обоих вихрь страсти. Дарнел заставил меня забыть обо всем, доводя до исступления своими ласками. И я была благодарна за это. Лишь бы не думать о том, что так мучило.

Но когда все окончательно завершилось, и я засыпала в объятиях мужа, вернулись мысли, от которых невозможно убежать. Тихонько, чтобы не разбудить уснувшего Дарнела, я лежала и плакала. Прекрасно осознавала, что полное взаимопонимание у нас только в постели. А за ее пределами Дарнел будет таким же далеким и недостижимым, как раньше.

Я никогда не займу в его сердце того места, что когда-то занимала Элизабет. Глупо даже мечтать об этом! Он и душевной поддержки искал у портрета своей мертвой жены, а не в моем обществе. Это уже говорит о многом. Как и то, с какой легкостью поверил словам Адэны, несмотря на все мои старания стать ему хорошей женой.

Разве я за нашу совместную жизнь дала хоть какой-то повод усомниться во мне? Работала как проклятая, желала помочь мужу и делала все возможное для этого. Но стоило Адэне выдвинуть нелепые обвинения, и он поверил ей. Не мне. И наверное, сейчас это вызывало еще большую горечь, чем раньше. До того как мы сблизились так сильно. Просто потому, что эта ночь для меня самой все изменила кардинально.

Я уже не мыслила своей жизни без Дарнела. Доверившись ему сегодня, отдала не только тело. Всю себя. И как же больно, что ответить взаимностью он не может. Для него то, что произошло между нами, лишь физический акт. Не больше. И возможно, так будет всегда. Пока я ему вообще не надоем.