«Блефую. Не мешай. Лучше скажи: она человек директора или самостоятельная сила?»

«Не знаю, — в голосе Талины послышалась растерянность. — Вроде бы, во время официальных мероприятий сидит рядом с заместителями… Это поможет?»

На сей раз ответа не знала уже я. Но поблагодарила. Вообще, хвалить Таль никогда не мешает.

Претендентка на высокую должность обязана быть в курсе всех местных сплетен. Значит, про демона ей хоть что-то да известно. А дальше вопрос, за кого эрья Хондрица играет. В любом мало-мальски крупном заведении — что учебном, что ином — имеется провластная группировка и те, кто ей противостоит. Чаще всего таких партий несколько, и у каждой, разумеется, свои интересы: иногда они совпадают с желаниями власть предержащих, иногда прямо им противоречат.

То, что эрья Хондрица метит на место рядом с директором, ещё не означает её преданности лично ему. Частенько такие посты занимают как раз представители противоположного лагеря — вследствие компромисса или очередных подковёрных интриг. И вот теперь вопрос: желает эта классная дама помочь директору либо окончательно его утопить?

Сложное положение, в котором он оказался — вряд ли секрет от приближённых. Господин директор дерзнули не выслушать мальчишку-священника, а мальчишка пожаловался сильным мира сего, и теперь у всего Института проблемы, но сильней прочих хвост подпален у начальства. По крайней мере, так должны воспринимать ситуацию люди вроде эрьи Хондрицы.

Я внимательно за ней наблюдала. Её одутловатое лицо налилось кровью, глаза выпучились. Разумеется, перед своими девочками она обязательно должна на меня наорать, само собой, дело житейское. Но как далеко она осмелится зайти?

«Осмелится? Да что ты мелешь?»

«Просто анализирую ситуацию, Таль. Погоди — и увидишь».

«Хотелось бы не увидать, как мы с тобой вылетаем из Института, будто камень из пращи».

«Ого, какое сравнение! Где прочитала?»

Ответить Таль не успела — эрья Хондрица открыла рот и началось…

Нет, я всё же зря грешу на эпоху и местные нравы. Искусство оскорблять, формально не произнося ничего дурного, здесь тоже на высоте. Однако, что забавно, про исключение речи уже не шло. Только про карцер.

«Поверь, в карцере хорошего мало!»

«Верю. Но вряд ли дойдёт и до него».

— Карцер? — я мягко улыбнулась и кивнула. Кто-то из обожалок слабо икнул. — Хорошо, эрья воспитательница, я подожду экье директора там. А вы всё же передайте ему мои слова. Одному… судебному магу наверняка тоже интересно будет узнать ответ.

Вот так, повысим немного ставки. Заодно сделаем бедняжку ответственной за происходящий вокруг бардак. Теперь если эрья Хондрица не перескажет начальству мои слова, то всех собак повесят именно на неё. И она это прекрасно понимает. Ну или же поймёт, когда перестанет изображать пылающую праведным гневом жабу.

«Таль, где тут у вас карцер?»

«В пристройке. Идём, покажу. И ты неправа: нас всё-таки вышвырнут. Я никогда не выйду замуж… хм».

«Да, не выйдешь. Извини».

Развернувшись на каблуках, я в мёртвой тишине отправилась искать нужную пристройку — Таль тоже никогда не бывала в карцере, так что где его искать, представляла слабо. В результате мы сначала заблудились, потом долго объясняли очередной классной даме, что именно ищем и зачем. Когда же наконец нужный поворот коридора нашёлся, у железных дверей меня ждала, скорбно поджав губы, эрья Милада. На её лице явственно читалось всё то, что она обо мне думала. На всякий случай я виновато потупилась.

— Идите за мной, эрья, — сухо сообщила моя классная дама. Что ж, за ней — значит, за ней.

«Видишь, Таль? Мы так и не попали в карцер!»

«Ещё не вечер, знаешь ли».

Она, разумеется, была права. Если я хочу выйти из этой передряги целой, невредимой и с прибылью, то стоит собраться.

Административный корпус резко отличался от остальных зданий Института благородных девиц. Двухэтажное здание из белого кирпича, украшенное лепниной — я разглядела обвитые лентами виноградные лозы, полный плодов земных рог изобилия и лавровые венки. Разумеется, ничего непристойного, никаких обнажённых статуй или игривых амурчиков: положение всё же обязывает. Единственная скульптура над входом была одета с головы до пят и изображала, насколько я поняла, Святую Зерпину. По крайней мере, в руках женщина держала толстенную позолоченную книгу. Наверняка покровительница наук. Или искусств. Или ещё чего-нибудь.

Возле входа болталась троица институток в розовом, старательно делающих вид, будто они просто прогуливаются. Эрья Милада строго на них глянула и тоном, не терпящим пререканий, велела идти на занятия. Они послушно кивнули и вроде как направились к учебному корпусу, но готова поставить последнее исподнее — вернутся, стоит нам с классной дамой закрыть за собой двери. В конце концов, должна ведь Шадрина узнать, чем дело закончится!

Мы же с эрьей Миладой прошли внутрь. Одетый в чёрное привратник проводил нас подозрительным взглядом, но промолчал.

Интересно, а может ли Душехват оказаться кем-нибудь из слуг? Нет, вряд ли: в здания Института их не пускают, а встречаться с простолюдином ни одна здешняя девица не станет.

А если одержимая — служанка? Многие совершают одну и ту же ошибку: не рассматривают прислугу в качестве подозреваемых. А зря! Слуги способны пройти куда угодно незамеченными! И если какая-нибудь горничная или кухарка позовёт институтку за собой, так ни одна ведь ничего не заподозрит! Ну ладно, Душехват вряд ли выбрал себе такой облик, слишком много ограничений для охоты, но вот его сообщница…