— Точно. — Слышал, она улыбается. В груди потеплело, расследование вылетело из головы, отпуская ум, позволяя вдохнуть глубже.

— Я скучаю. — Признание выдохнулось легко.

— Ты обещал — держишь слово.

— Что делаешь?

— Стою в платье перед зеркалом. Теа меня готовит к вечеру.

— Покажешь?

Через несколько секунд мне на аппарат пришло фото, от которого хотелось выдохнуть и не вдохнуть до тех пор, пока оригинал не окажется на расстоянии прыжка. Снова черное, но на ней этот цвет невероятно живой и зовущий. Длинное — в пол — переливающееся платье соблазнительно струилось по ее идеальному телу, открывая взгляду мой любимый вид на ее спину.

— Ну как?

— Хочу увидеть вживую, — голос охрип. — И потрогать.

Не смогу я потрогать — раздеру снова в клочья!

— Это значит, тебе нравится? — ее голос прозвучал заигрывающе.

— Это значит, что мне очень нравится, — надеялся, она не заметит моего нетерпения и не испугается снова.

— А тебе правда все равно, что на мне надето?

— С чего ты взяла? — моргнул.

— Теа говорит, вы по-другому воспринимаете женщин…

— С одной стороны — да, но с другой — мне не все равно, что с тебя снимать… — Теперь она рассмеялась громче, а по моему телу прошла волна жажды — хочу ее видеть! Как смеется, как крутится там перед зеркалом. — Где ты?

— Мы на Саут-Уэйв, но, я так понимаю, уже выдвигаемся на прием.

Пришлось одернуть зверя — смысла нестись наперерез нет. Надо терпеть.

— Тогда до встречи, — еле удалось произнести ровным голосом.

У нее хорошее настроение — чувствовал это. Хотелось забыть весь рабочий день, всю эту хрень и уйти с головой в нее. Узнать, что такого произошло, что она так довольна. Особенно когда меня нет рядом. Хищник внутри ревниво ощерился, но я только усмехнулся — мне нравилось, что она находит повод для хорошего настроения и без меня. Она — целеустремленная сильная личность, и это нравилось больше, чем будь она зависимой от меня женщиной, которая вне меня не способна ничем заняться.

И снова пришло сравнение с Камиллой. Я сам сделала из нее такую женщину? Или она была такой? Теплой, укутывающей, уступчивой, успокаивающей. Я ведь был уверен, что она идеальна для меня. Зои же будоражила неприступностью. Я взял и почти приручил ее тело, не спрашивая, но до нее самой зубами не продраться. И это вызов. Новый я рядом с ней нравился мне самому. А еще чувствовал, что она — тот самый противовес, который не даст качнуться в другую — опасную — сторону… А эта сторона уже маячила в каждой детали окружения и в глазах моего помощника, застывшего на пороге.

— Мистер Хауэр, можно? — тихо вопросил он.

Марк Ориви, выпускник юридического с отличием, как мне представила секретарь, наверное, единственный, кто не пытался бороться со своими реакциями на меня, и даже как-то умудрялся с ними действовать. Молодой совсем — двадцать три года, но возраст ничуть не сказывался на сообразительности и расторопности.

— Слушаю, — убрал мобильный.

— Я нашел всех специалистов, которых вы просили, и хотел посоветоваться, — шагнул он в кабинет и замер в трех шагах от двери. Каждый день прибавлял по одному шагу. — У нас есть неплохой биоинженер — завкафедрой в Варнадском университете. Но представитель человеческой расы лучше на голову.

— Кто?

— Вот, — и он переслал мне на планшет досье с фото. — Дерек Жан. Сорок три года…

— Знает о нас?

— Нет.

Я прищурился:

— Ты уверен?

Марк нахмурился:

— Официально — нет.

— Ко мне его завтра.

— Невозможно так быстро, мистер Хауэр, — еле нашел в себе силы возразить Марк. — Пока запрос дадим в департамент по связям…

Пока дадим, пока получим — потеряем время. У меня аж под ложечкой заныло. Я чуял след.

— Хорошо, но запрос пока не подавай. И никому ни слова, — прожег его взглядом.

Марк тяжело сглотнул:

— Да, мистер Хауэр.

— Молодец, — оскалился я.

Я сам навещу этого биоинженера.

Это становилось наваждением, но я вздрагивала на любой шум и голос, ожидая оказаться в лапах своего Зверя каждую секунду. Длинное платье оказалось слишком невесомым, не ощущаясь вовсе, и я чувствовала себя голой. А еще — очень красивой. В салоне постарались на славу. Волосы выпрямили какими-то магическими процедурами, и теперь они струились по плечам тяжелым пологом. Из макияжа не понадобилось почти ничего, кроме туши и блеска для губ, потому что эти дни со Зверем преобразили — из бледной замухрышки я превратилась в какую-то плохо знакомую мне знойную красотку. Я теперь ловила на себе заинтересованные взгляды мужчин, к чему не привыкла.

Как и к прессе, которая кидалась на каждого, кто ступал на красную дорожку перед зданием. Меня осветили вспышками с ног до головы, попытались сунуть микрофон, но с Клаудом не забалуешь — он беспрекословно отрезал нас с Теаной от папарацци и провел внутрь.

И теперь мы стояли в углу пышно убранного зала, не заполненного даже наполовину, но все равно было непривычно находится в центре внимания такого количества людей. Теана в длинном серебристо-голубом платье была сногсшибательна, но я впервые чувствовала себя с ней на равных.