— … а заодно подтянуть и собственные умения.

— Господин Ноэль, но у нас с этим все в порядке, — эти хитрецы тут же попытались отвертеться.

— Повторение никогда не бывает лишним, — глубокомысленно изрек наставник, — так что прошу всех в зал.

— Ой! Я кажется опаздываю на дежурство! — внезапно воскликнул Темьен, — Прошу меня простить! — и тут же поспешил подальше от нас.

— А вы куда же, господин Гойл?! — деланно удивился наставник, глядя на отступающего спиной стража.

— Я кажется тоже опаздываю!

— И куда же? Вы только что вернулись со смены!

— Ну и что?! Я все равно катастрофически не успеваю, — громко ответил парень, а потом добавил уже гораздо тише, — правда, еще не определил куда, — и понесся вдогонку за Темьеном.

— Ну, что, милая барышня, теперь ничто не может помешать вашему учебному процессу? — хитро улыбнулся господин Ноэль.

Я кивнула головой, опуская глаза и мысленно ставя плюсик предприимчивому старичку, который так удачно избавился от прилипчивых стражей.

Глава 2

— Тише, Аника, тише! Не спешите! — поучал наставник.

Сегодняшнее занятие началось с медитации. Все шло просто замечательно пока мы не перешли к аурам, вот тут-то и возникли вполне ожидаемые сложности.

Я, как обычно, перешла на «второе» или, как мы между собой его еще называли, «другое» зрение. Именно благодаря способности переключаться на него во время короткой медитации мы и могли видеть чужие ауры. Затем напряглась, подцепила, потянула, и тут же раздался уже привычный, едва слышный свист — ниточка выскользнула из моих пальцев и вернулась на место.

Господин Ноэль досадливо поморщился, а я тяжело вздохнула и устало опустила голову. Неудача за неудачей!

— Ну же, не расстраивайтесь! Смотрите еще раз.

Голос наставника зазвучал мягко, плавно, потек, словно неспешная широкая река, и я снова окунулась в мир тонких материй, в мир аур. Энергетическая оболочка убеленного сединами старца светилась теплым желтоватым цветом, резко выделяясь в сероватом мареве пустоты. Внезапно среди этого ровного и мягкого сияния появилась тонкая темная полоса.

— Ее нужно зашить, — раздался голос наставника, — попробуйте вытянуть несколько нитей из своей ауры.

Я взглянула на собственные руки. Они сейчас тоже сияли мягким желтоватым светом. Он даже казался более ярким и насыщенным, чем у господина Ноэля, а в некоторых местах смешивался с красным, придавая ауре ярко-оранжевый оттенок.

Я попыталась очень осторожно, кончиками пальцев потянуть одну из миллионов нитей, из которых сейчас состояла, казалось, сама моя суть, но тоненькая паутинка бессовестно не поддавалась, извиваясь и ускользая, словно не желала расставаться со своей глупой хозяйкой. Я мучительно пыталась снова и снова и терпела неудачу за неудачей.

— Не понимаю, почему у вас не получается? — удивился наставник. — Это же так легко.

Он быстро вытащил ниточку из своей руки, живую и яркую. Я зачарованно уставилась на нее. Ее красота завораживала, а аромат… тонкий, едва уловимый, и немного знакомый. Так пахли булочки мадам Хартли! Корица… гвоздика… нотка миндаля… Интересно и как там сейчас дома?! А мама сегодня на работе или взяла выходной? А может они с Талинкой выпекают какие-нибудь вкусности на кухне, и потом пью чай?

— Аника, ну что с вами опять? Вы же потеряли всякую концентрацию! — возмутился наставник.

— Извините, — тут же попросила прощения, но пояснять ничего не стала. Ну, в самом деле не рассказывать же мне, что его нити пахнут корицей, а я мечтаю о вкусной домашней выпечке и посиделках с родными и даже прекрасно знаю, что он мне скажет на это примерно следующее: «Уважаемая ученица, вы удостоены чести быть не просто обычной девушкой, а Врачевательницей (именно так, с большой буквы)! Вы возвращаете к жизни наших стражей, которые защищают мир от нашествия этих злобных тварей, этих монстров, которые так и пытаются прорваться к нам».

На самом же деле господин Ноэль проговорил следующее:

— Ладно, видно ничего не поделаешь! Но завтра наступит новый день, и мы обязательно попробуем еще раз. В конце концов результат будет! За всю мою долгую практику не было еще ни единого случая, чтобы дар не раскрылся.

«А я буду первой», — подумала с горечью, выходя из зала для медитаций.

Курс врачевательства длился в Северной башне два года, а я боялась, что вылечу отсюда досрочно, еще в первые месяцы обучения, и прямиком понесусь домой к женишку, который спит и видит, как я выхожу за него замуж.