Услышав, как внезапно хлопнула дверь, сестренка мигом застыла, делая вид, что ее тут и вовсе нет.

— Слезай уже, — насмешливо фыркнула я.

Талинка вмиг развернулась и, увидев меня, облегченно выдохнула.

— Ну, и напугала же ты! — пробурчала она.

— Что сладкоежкам не до сна, когда в доме есть конфеты? — я просто не сдержалась от ехидства, хотя и сама никогда не отказывалась от вкусненького.

Младшенькая захлопала глазками, не зная, что сказать, а затем, вероятно, решив, что лучшая защитой — это все же нападение, высказалась:

— А сама то чего сюда пришла?! — и тут же ответила, обличительно ткнув в меня пальцем: — Ага! Знаю! Всем рассказываешь, как вредно есть на ночь, и при этом пока никто не видит…

— Талинка, — не выдержала я, — ко мне Софка пришла мириться! Представляешь?!

Младшенькая удивленно уставилась на меня, тут же забыв про конфеты.

— Да, ну?! Быть такого не может!

— Даже больше скажу, она САМА приготовила чай и принесла ко мне в комнату.

Глаза мелкой еще больше округлились.

— Врешь! — не сдавалась она.

— Да, чтоб мне лопнуть, когда буду трескать мамины пирожки, — поклялась самой страшной клятвой. — Я даже за сахаром сюда спустилась.

— Слушай, тут явно что-то нечисто?! — засомневалась она.

Я недоверчиво пожала плечами: ну, какая подоплека может скрываться в обычном чаепитии?

— А ты уверенна, что к тебе наша Софочка приходила? — выдала Талинка, весело поблескивая глазами.

«Шутит», — сразу же поняла я, но решила поддержать сестренку.

— Знаешь, а ты права… — и выпучила глаза для пущего эффекта. — Нашу старшенькую язвочку наверняка похитили.

— Кто?! — на полном серьезе спросила Талинка, но уголки губ у нее дрожали от едва сдерживаемого смеха.

— Ледяные демоны, — ответила ей. — Они заменили нашу вредную Софу на добрую, и теперь она сидит в комнате в ожидании сахара.

Ой! Я резко спохватилась, вспомнив вдруг о цели визита на кухню, и, махнув Талинке рукой, мол, больше я тебе не мешаю, помчалась назад, мысленно представляя гневное лицо сестры. Она наверняка уже пыхтела как кипящий чайник.

— Я с вами! Я с вами! — закричала младшенькая и увязалась за мной.

Когда мы вошли к Софе, она уже разлила чай и сидела за столом, нетерпеливо барабаня пальцами.

— Ну, наконец-то! — воскликнула она, но, заметив Талинку, разгневанно зашипела: — Что здесь делает эта малявка?!

— Чай пришла пить! — фыркнула мелкая и, подлетев к столу, ухватила одну из чашек.

— Стой! Положи немедленно! — крикнула Софа и бросилась к ней.

От неожиданности сестренка отпрыгнула, а чашка оказалась на полу, рассыпаясь на нем мелкими осколками.

— Что ты наделала?! — заорала Софа.

Я видела, как от гнева раздуваются крылья ее носа, а по ярко-красным щекам расползаются белые пятна, свидетельствующие о крайней степени гнева их хозяйки. А затем старшая сестра, окончательно теряя над собой контроль, размахнулась и резко хлестнула Талинку по лицу. Я видела, как младшая сестренка схватилась за щеку и в глубоком шоке уставилась на Софу. Ее глаза стали медленно наполняться слезами.

— Вы обе до смерти надоели мне! — при этом заорала старшая и вылетела из комнаты.

А я немедленно бросилась к пострадавшей и, усадив ее в кресло, понеслась на кухню за чем-нибудь холодным, а через несколько минут Талинка уже прикладывала лед к горящей от удара щеке. Когда боль немного прошла, сестренка заговорила:

— Знаешь, я так испугалась, никогда не видела Софу такой разъяренной.

Я согласно кивнула.

— И ведь из-за чего, главное, — не понятно, неужели из-за какой-то чашки? — не могла успокоиться Талинка.

Я пожала плечами, сама до крайности удивленная поведением старшей сестры.

— Она ведь приходила мириться, — пробормотала тихонько, — и вдруг на ровном месте закатила такой скандал.

— Софка меня ненавидит больше, чем тебя, — заявила Талинка, и горячие слезы заструились по ее лицу.

— Не говори так, — и я обняла сестренку, — а та дура еще допрыгается, что мы ей хвост прижмем.

Когда Талинка ушла к себе и я осталась в комнате одна, то долго лежала в кровати, но никак не могла уснуть, прокручивая и так, и эдак странное поведение старшей сестры, но ни до чего так и не дошла.