Я даже не знаю: “зверь”? На зверя этот ящер не похож. Какая, впрочем, разница — принц Сейдер говорил, что и птиц многие призывают!

— Твой характер, да. Один в один.

— А может, твоя магия?!

Сложно сказать, какие чувства во мне бушуют. Понимаю, что стыд — одно из них, и от этого тут же морщусь. Тревога, любопытство — всё мешается внутри.

— Мы называем их кальмами, — вздыхает Тейнан, косясь на пернатого ящера.

— Он ядовитый?

— Удивительно, но нет.

— Поближе можно взглянуть?

Рука смыкается на моём запястье раньше, чем я делаю хоть шаг.

— Пламя, человечка. Я усыпил его, но в пасть к нему не лезь!

Замираю, жмурюсь снова.

— Ладно. Ладно, — поднимаю свободную руку, почему-то никак не в состоянии очнуться и понять реакции дракона. Кажется, я просто ошеломлена. Даже чужие пальцы не спешу сбрасывать, а тело как-то и не протестует против них. — Просто скажи мне уже: всё плохо?!

Тейнан разглядывает меня со странным выражением.

— Да нет. На самом деле, нет. Они сильные. Жрут мелких зверей, но обычно не злее лисицы. Сейчас просто у этого, видимо, брачный период. Если промолчать, что он напал и едва не снёс тебе голову, получится очень даже… недурно.

Я моргаю.

— Правда?

Тейнан отводит меня к с полянки к одному из деревьев. Усыплённого ящера отсюда видно даже лучше.

Он красивый, на самом деле. Крылья, видимые из-под магических оков, переливаются в свете солнца. Как и синеватая чешуя. Глаза закрыты, грудь мерно вздымается, и выглядит это чудо уже не таким уж грозным.

То, есть, мы не оплошали?

Улыбка ползёт на губы — раньше, чем я понимаю!

— И что дальше? — спрашиваю с проснувшейся радостью.

— Ничего. — Тейнан тоже выглядит довольнее обычного. — Надо возвращаться и как-то утащить эту тушу с собой.

— Зачем?

— Показать другим. И вообще, призванное создание по праву принадлежит тебе — можешь сделать его своим прекрасным питомцем, будете шипеть друг на друга сквозь решётку вольера, вместе пить кровь.

Я приоткрываю рот.

Несколько секунд пытаюсь осмыслить эти слова.

— Ты сейчас серьёзно? Что значит “питомцем”? Он явно дикий, этот кальм, хозяйничает в лесу. Мне предложат потащить его в неволю?

— Обычно предлагают. Конечно, лучше, если приходят мирные твари вроде лесных псов, единорогов, прилетают птицы, которым интересны люди и драконы. Таких почти не надо приручать. Но и на этого найдут управу.

Ещё недолго я пытаюсь это представить. Такое сильное создание — вдруг оно сможет как-то мне помочь? Но…

— Да не хочу я никого приручать! — вырывается из меня с ужасом. — Зачем? Только не говори, что вы и животных к себе силой тащите, а потом они получают больше, чем дают.

Глаза Тейнана, в последнюю минуту насмешливые и незлые, сужаются.

— Значит, подчинять зверей ты не хочешь, да? — медленно уточняет он. — Это слишком низко для тебя?

Пропасть.

Об этом… о некоторой очевидной аналогии я не успела подумать.

— Он же не причинит вреда, если его отпустить, — возражаю. — И со свадьбы он меня не забирал.

— Ты же хотела ручного дракона. Вот, почти!

— Тебя что, с отбора выгонят, если ты добычу в когтях не притащишь?

Руки дракона вдруг хватают мои локти. Миг — и он прислоняет меня к дереву.

— Я просто не понимаю: тебе на каждом шагу перечить надо, чтобы доказать свою значимость?

— Я старалась с призывом! — возмущаюсь. — И даже благодарна за то, что ты не дал меня сожрать. Может, на этом порешим и ты не будешь цепляться к ерунде?

— Как же ты меня раздражаешь. Только на секунду забуду — и ты напомнишь обязательно.

Он нависает надо мной. Руки прижимают меня к стволу плотнее, стискивая предплечья. Крепкая грудь тяжело ходит под рубашкой, чёрные волосы падают с плеч, закрывают обзор. Зрачки расширены, затапливают зелёные радужки — и вдруг прячутся в тени ресниц. Угольных, почти неприлично длинных для мужчины.

Он смотрит на меня из-под полуопущенных век.

А я вдруг не понимаю, что со мной. Потому что положение не из желанных, и надо бы как-то это прекратить. Возразить. Остановить дракона холодной фразой. Или магией ему в лицо плеснуть! Но я ничего этого не делаю. Сглатываю, пока лицо затапливает жар, пока волна непонятной дрожи бежит по шее и спине.

Тейнан продолжает меня рассматривать — яростно и лишь ещё больше подаваясь вперёд.

Горячее дыхание касается кожи. Из его губ — которые замирают в дюйме от моих.

Я совершенно не знаю, что происходит.

Мысли путаются, тают. Мелькают обрывки о разгорячённой крови и о том, как мы обсуждали поцелуи в кустах. Но я просто стою. Как зачарованная.

Он…

— Жаль прерывать вас, но я всё же прерву.

Вздрагиваю резко. Глаза Тейнана распахиваются — злые, посветлевшие! Он отшатывается и разворачивается молниеносно.