— Демон. Просто демон, который любит играть. И его игра всегда шла по его правилам. Пока не появилась ты.

— Почему Иви? — удивился Эрик. — Ведь мы не первые, кто попал сюда не мёртвым.

— Да. Бывало так, что попавшие сюда могли набраться сил и вырваться из плена Демона. Но именно ты, Иви, стала той, кто сумел помочь другим душам обрести покой и уйти на перерождение.

— Я?

— Ты, — кивнула девочка. — Жажда жизни в тебе оказалась настолько велика, что ты смогла поделиться ей с другими. Через картину, как для Барбары. Она покончила с собой после гибели мужа, не сумев выдержать разлуки. Но ты помогла ей понять, что любовь сильнее горя. А вспомни мужчину в больнице. Когда-то он умер, так и не дождавшись той, что была для него дороже всего. И был обречён переживать свою боль здесь каждый день. А ты избавила несчастного от неё, подарила утешение и покой. Ты, Вивиан, можешь вырывать якоря, что держат здесь души. Ты неподвластна магии демонов. Ты вышла из-под контроля, и именно это так бесит Морта.

— Но почему он вообще позволил мне все это делать? Почему сразу же не подчинил своей воле?

— Морт обретает полную власть над душой, когда та совсем забывает прошлое. Он создает все возможности для этого. Попавшая сюда душа сразу получает свободный домик или квартиру, милых соседей и друзей. Город быстро оплетает своими сетями и обычно достаточно месяца, чтобы пришелец стал его частью. А ты так ничего и не забыла.

— Почему ты знаешь это? — закономерно удивился Эрик. — И почему теперь рассказываешь нам?

— Я могу рассказать, — пожала плечами Эмили, — потому что вы сами обо всем догадались. А помню… В душах детей заключена огромная сила. Поэтому их здесь не было и нет. Я единственная, кому не повезло попасть в это гиблое место. Морт держит меня, но не может отобрать память и знания.

— А Эрик? Тот мужчина говорил, что его вытянули сюда.

— Да, так бывает. Если душа здесь одержима желанием увидеть другого человека, причем, нехорошо одержима, этого человека может притянуть мертвый город. В реальном мире он обычно впадает в кому и умирает тогда, когда связь между душой и телом окончательно истончается.

— Это Аннабель, да? — скривилась я. — Я видела в её спальне вырезку из газеты. Там была фотография Эрика.

— Газета? — удивился он.

— Да. Страница со статьей о судебном процессе над Реджинальдом Уитлоком. Как раз с того суда, где ему вынесли обвинения. Не знаю, откуда ее взяла Аннабель, но уверена, газета была там не просто так.

— В таком виде в этом мире воплощаются чужие воспоминания, — подтвердила девочка мою догадку. — Газеты, рисунки, фотографии. Всё это может надолго застрять здесь беспорядочными обрывками мыслей, прежде чем растворится в информационном поле вселенной.

— Раз это воспоминания, — поморщился жених, — уверен, они принадлежали Уитлоку. Если в момент самоубийства он думал о том, кто поломал все его планы, неудивительно, что эта мысль воплотилась и здесь. А Аннабель увидела…

— И захотела себе мужчину, — закончила я. — Да, это логично.

Эмили согласно прикрыла глаза, а я со вздохом откинулся на спинку дивана.

— И как нам выбраться отсюда? Поезда нет и неизвестно, существует ли он вообще. Горы вряд ли пропустят, а другого пути я не знаю.

— Мы пойдём по железной дороге, — предвкушающе улыбнулся мой мужчина. — Тебе не удалось увидеть поезд, но сама дорога и проход через горы там есть всегда. Не думаю, что Морт оставил их для декораций.

— Значит, будем искать свет в конце тоннеля? — хихикнула я нервно.

— Да, — ответил Эрик невозмутимо. — Может это не просто бред умирающего мозга, а действительно тот путь, который проходят души перед возвращением.

— Главное верить в жизнь и в собственные силы, — заметила Эмили. — И вся магия этого места не может вас удержать.

Да. Нужно уходить. И как можно быстрее. Мы и так слишком здесь задержались. Кто знает, как это отразится в реальности. Может быть я уже давно лежу в соседней с женихом палате, и лучшие врачи ломают головы над причинами массовой комы.

Я резко поднялась, собираясь куда-то бежать, но потом так же резко села обратно. Ведь ещё одно дело осталось незаконченным.

— Как нам помочь тебе? — спросила у девочки. — Хочешь рисунок? Или песню? Что мне сделать, чтобы ты пошла дальше?

— Ничего, — безмятежно улыбнулась Эмили. — Я никогда отсюда не уйду.

— То есть как?

— Здесь у меня своя миссия. Помогать таким как вы, тем, кто еще может вырваться. Пусть неявно, но я могу подталкивать души к правильному решению.

— И все равно, тебе не место здесь, — тихо сказал Эрик.

— Не переживай, — ответила девочка, — все будет хорошо.

Я только вздохнула.

— Идите, нужно поторопиться. Иначе Морт бросит все силы на то, чтобы подчинить вас себе.

— Она права, — Эрик взял меня за руку, — пойдём.

— Подожди, — покачала я головой и оглянулась по сторонам.