Глава 8

– Хватит тебе валять дурака, - посоветовал герцог Малмсбери, сидя на полу Скорсби-Холла.
– Придется еще потратиться.

– А что, нам так уж необходим настоящий бар?

– Разумеется. И, черт побери, хороший бар, в каждом месте. Ты ведешь речь о гостиницах мирового класса, а не о паршивых меблированных комнатах со столом.

– О!
– только и вымолвила Катриона.

Освободившись от роли великосветской дамы, миссис Скорсби, похоже, с большим удовольствием теперь войдет в эту роль. Эдна прекрасно умела держать в строгости обслуживающий персонал, навязывать невыгодные сделки поставщикам и, подобно зоркому соколу, следить за расходами.

Последнее время Катриона была полностью занята получением алкогольной лицензии, включением ее гостиниц в каталоги "Эгон Роней" и "Путеводитель по отелям Автомобильной ассоциации" и совершенно увязла в бесконечных спорах о переоформлении интерьеров, ремонту и реконструкции водопровода и канализации.

Это были трудные полгода.

Никогда еще в жизни Катриона так не изматывала себя.

Вдобавок к изнурительным ежедневным хлопотам и поджидавшим ее на каждом шагу финансовым ловушкам она испытывала постоянную угрозу со стороны Джонатана. Он утверждал, что ничего не имеет против нескольких квартирантов-нахлебников, но превращать родовое поместье Вайндхемов в гостиницу - это уже слишком.

Однако в очень скором времени в Барнхем-Парке были готовы двадцать пять полноценных гостиничных номеров плюс длинное, до поры пустующее крыло для прислуги и пристроенный к дому флигель с шестью номерами. Во втором зале приемов расположился бар, оборудованный современным водопроводом и сантехникой. Столовая, в которой Катриона и Джонатан когда-то поселили леди Вайндхем, теперь была обставлена ресторанной мебелью и сервировочными столиками. Джонатан никак не мог вынести подобного святотатства.

– Я не позволю, - кричал вне себя от гнева Джонатан.
– Ты заходишь слишком далеко. Я не допущу, чтобы ты превратила дом моей матери в дешевую меблирашку!

– Собственно говоря, здесь будет не совсем дешевая "меблирашка". Одиночный номе 'во флигеле будет стоять семьдесят пять фунтов за ночь.

– Ты привлечешь сюда самых отвратительных людишек.

Вульгарных богатеев-американцев и нуворишей-арабов.

– Ты бы предпочел, чтобы твоя мать вообще не имела дома?

Джонатан упрямо поджал губы:

– У кое-кого еще остались понятия о собственном достоинстве.

– Возможно, - резко заметила Катриона.
– Но кое-кто не сможет жить одними понятиями.
– Она изумилась собственной решительности и непреклонности. Неужели это говорила она - Катриона Скорсби, скромная и нежная дочка водопроводчика?

Джонатан, в свою очередь, не стал сдерживать собственного гордого пренебрежения:

– Трудно было бы ожидать от тебя взаимопонимания в данном вопросе. У тебя мозги торговки.

– Ну что ж, я очень рада этому обстоятельству, - парировала Катриона.
– Думаю, и тебе оно принесет немалую пользу, - добавила она, ничем не выказав обиду.

– Совсем неплохо для тебя!
– воскликнул Малмсбери.
– Одна Скорсби стоит десятка Вайндхемов.
– Узкое лицо герцога покраснело. Он обнял Катриону за, плечи, - Черт возьми, Кэт, выходи за меня замуж!

– Нет.

– Почему нет? Приведи хотя бы один разумный довод.

– Я не могу сейчас уйти от Джонатана.

– Я дам ему отступного. Сейчас я могу себе это позволить.

– А как быть с детьми?

– Они будут видеться с ним по выходным. Когда только захотят.

– Я понимаю, но...

– Если ты не выйдешь за меня замуж, - нахмурившись, пригрозил Арчи, я устрою так, что банки потребуют от тебя возвращения всех займов.

Катриона одарила Малмсбери взглядом, исполненным сочувствия.

– Завтра же Андреа фон Хольценбург может открыть мне кредит. В любом банке мира.

– Сука, - сверкнул глазами Арчи, потом мягко, но все так же настойчиво добавил:

– Но, Кэт, ты нужна мне. И гораздо больше, чем Джонатану.

– Нет, не больше.

– Но я люблю тебя!

– Ах, Арчи, мне так жаль.
– И с легким сожалением Катриона заключила:

– Но, видишь ли, я же и раньше это говорила: я не люблю тебя.

***

Временами Катриона испытывала мучительное искушение уступить Малмсбери. Сидя поздними вечерами в плохо отапливаемой (в целях экономии средств) комнате за письменным столом, заваленным бухгалтерскими книгами, счетами, декларациями о доходах и налоговыми сметами, слушая одинокий вой зимнего ветра за окном, Катриона подумывала о том, как много бы она приобрела, став герцогиней: положение, безопасность и даже возможность родить еще одного маленького маркиза. В такие минуты она приходила к выводу, что ужасно сглупила, отказавшись от всего этого в пользу изматывающего восемнадцатичасового трудового дня и бесконечных тревог.