Викинг видел напряженную спину девушки, слушал в ней свою кровь и понимал, что привычной полуправдой ему здесь не обойтись. Он был очень обязан этой девочке — смертельно обязан. И об этом было необходимо сказать.

— Я благодарен тебе, Олив Кук, за то, что ты помогла отомстить за смерть моей человеческой семьи. Благодарен за то, что не дала мне сгореть на солнце, и, напоив своей кровью, вылечила от ожогов. Я благодарен… да нет, я просто рад, что ты вернулась! Потому что, в отличие от всех остальных, всегда знал, что именно так и будет. Весь этот год, я чувствовал тебя, как чувствую сейчас — и это не только кровная связь! Ты сама уже поняла… И дом этот я купил вовсе не для того, чтобы купить тебя. Я просто хотел, чтобы тебе было, куда возвращаться.

Спина Олив расслабилась, плечи опустились и задрожали — девушка беззвучно плакала. Вампир улавливал только усталость и грусть.

— Не хочу давить, но… Просто скажи, что ты хочешь? Не от меня, а вообще… Что бы ты хотела делать с этой своей свободой? И я помогу тебе это сделать. Я — твой должник.

Арн хитро и слегка виновато улыбнулся, вынул из кармана новенький смартфон и опустил его в карман халатика Олив. Затем прижался губами к ее волосам, и моментально отстранился, не позволив девушке его опередить в этом.

— Звони мне, пожалуйста, если что-то понадобится или просто наступит бессонница. Или когда надумаешь, что делать дальше со своей жизнью. Только не исчезай больше. Ладно? — медленно, словно желая быть остановленным, он вышел на крыльцо.

Входная дверь слабо стукнула, под ботинками вампира захрустели осколки.

— Днем тебе все починят, — бросил он через плечо.

Девушка обернулась на голос — но отвечать было уже некому.

*

Все это промелькнуло в памяти Олив в одно мгновенье, и вызвало лишь улыбку. Она давно определила, что делать со своей жизнью.

Олив поймала настороженный взгляд наблюдающего за ней вампира, и снова улыбнулась — на этот раз уже ему.

— Расслабься, Арн. Ты просто забыл, что теперь мы с тобой — одной крови. И вряд ли меня что-то поразит.

Она встала перед ним на кровати, на взгляд викинга, прекрасная до одури: голая, лохматая, вся в отпечатках его пальцев и клыков… Встала и произнесла, игриво подняв бровь и подражая Эмбер:

— Хочешь, чтобы я сканировала твою память в таком виде, или выберешь более официальный вариант: твой кабинет, строгий костюм, и… чулки на высокой кружевной резинке?

__________________

* Скарлетт О’Хара — главная героиня романа «Унесенные ветром»

Пятая Руна. Глава 13.

Прячьте же свой срам и злые страсти

Под рубахой королевской власти,

Но страшитесь голоса певца!

Они действительно перебрались в его кабинет в мансарде и не пожалели: картина вырисовывалась более серьезная, чем та, которую можно было уладить в шелковых простынях. Зверь в викинге злился, не хотел впускать чужое сознание.

Северянин полулежал на кожаном диване, хмуро поглядывая на Олив из-под полуприкрытых век. Девушке пришлось полностью от него закрыться и даже подключиться к Крис — но все равно не получалось. Она не могла просто выпустить наружу прошлое викинга, потому что чувствовала в нем тьму, которая могла бы его поглотить. Оставались только руны…

Олив присела рядом с вампиром, взяла за руку.

— Давай попробуем по-другому… Я буду задавать простые вопросы, а ты на них — отвечать. Формально, только чтобы подтвердить или отвергнуть факт, договорились? Это может быть что-то личное, неприятное, но… сдержись, хорошо? Это ступени к твоей памяти, Арн. Просто информация, которую мне удалось уловить.

Вампир кивнул и чуть сжал ее кисть.

— Итак… Эгиль Скаллагримссон — знакомое имя?

— Был такой.

— Очень информативно… — пробормотала девушка. — Я поняла, что он был скальдом** при дворе побежденного тобой правителя. Он спел тебе «величальную» — тебе понравилось. Ты был хмелен, удовлетворен победой и многочисленными девами — ты отпустил. Так?

Короля Витольда Ледяного Дракона он тогда распял на воротах его собственного замка, а войско и всю челядь перебил, включая раненых, стариков и детей. Поэта он оставил в живых с условием сочинить в честь победителя drapa — хвалебную песнь на века. Северянин помнил это как-то отстраненно, словно не про него. Собственно, так и было — человеческие воспоминания после обращения или стирались, или просто… все было по-барабану. И при всей любви к Олив, викинг не был уверен, что стоит реанимировать то, что давно умерло. Однако, слово есть слово.

— Допустим, — поморщился вампир. — К чему этот экскурс?

— Помнишь, Арн — только информация.

— Хорошо. Так и было. Давай дальше.

— Позже, ты перечитывал его произведение? Хоть раз?

— Скальды не записывали — они импровизировали.

— Нет, этот записал. Что ты о нем знал, Арн?

— Воин. Поэт. Сказитель, — пожал плечами вампир.

— А то, что он практиковалгальд?***

Арн вздернул к ней осунувшееся лицо. Викинг помнил. Вампир — злился.