— И что — при большой задолженности человека можно осушить совершенно законно? — поднял бровь Северянин.

— Вообще-то, да, — самодовольно улыбнулся Спенсер. Но обе стороны обычно предпочитают рассрочку. Ты даже не представляешь, насколько этот вид сделок популярен!

— Почему же… вполне представляю. И, наверняка, процент населения Штатов, живущего за чертой бедности, тает на глазах…

— Угадал, — радостно согласился Демиург, — причем, в прямом смысле. Но почему ты упомянул лишь Штаты? Эта практика получила широкое распространение по всему шарику!

Он помолчал, в раздумьи разглядывая своего соперника и бывшего подданного. Потом негромко произнес:

— И — бессмертие! Ты забыл о бессмертии, викинг. Для людей это стало основной приманкой. За пять лет нашей ассимиляции среди живых, они так и не поняли, что быть вампиром не значит быть бессмертным живым.

— Вынужден признать, что в ALV были правы насчет тебя: ты — прирожденный политик, — без выражения констатировал Арн.

— Демиург, — поправил его Спенсер. — Творец и почти бог.

— Ну, и зачем богу вампиры-мутанты? Отпусти меня к семье, и мы исчезнем — ты никогда о нас больше не услышишь.

Советник поднял брови — тонкие губы скривились в усмешке:

— Без проблем. Как только Олив появится у меня — можешь валить на все четыре со всем своим выводком.

— Ты же сказал, что все о нас знаешь?

— Да, — пожал плечами Демиург. — Твоя связь с Олив не имеет никакого значения. Фея не может быть чьей-то женщиной. Потому что она не женщина, она — связующее звено, суть и основа любого равновесия; легендарное Древо Жизни. Моему миру понадобится ее сила.

— Спенсер, ты же любишь ее… Пощади! Она — всего лишь яблочное зернышко, которому нужна благодатная почва и забота, чтобы окрепнуть и воплотиться. Любой перекос, перенапряг — и она станет полностью вампиром или погибнет вообще! Ты не можешь не знать, раз сотрудничаешь с CSR!

— Конечно, знаю. Знаю, что в ней все больше… света. Не правды, не правильности, а именно Света. И не надо мне повторять, что она может обратиться. Ее тьма совершенно другого свойства и только приправа к ее сиянию! В отличие от нас с тобой, ей не нужно с этим бороться — она приняла себя, она счастлива. Это совершенное существо. Божье творение.

— Похоже, ты знаешь о ней больше, чем я…

— Конечно. Мой разум не замутнен россказнями древних придурков и сумасшедших целительниц. К тому же я думаю, что оба они — и твой скальд, и горбунья Аддлер наболтали тебе сознательно, чтобы ты не успел привязать к себе Олив окончательно. То есть — обратить.

— У тебя есть факты?

— Конечно. Куратором Олив на первом этапе был Маркус Корнелиус — Хранитель крови в ALV. Не знал? Я просто ознакомился с его отчетами.

— Пока ты читал бумажки, я былс ней, — зло огрызнулся Арн, сделав особый акцент на слове «был». — И я знаю, что она — не человек. И я, и остальные ощущают в ней вампира. Она — не обращенная, как и скальд.

— Это вряд ли, — сдерживая ярость, откликнулся Демиург. — Для этого нужна кровь Предвечных…

Он запнулся. Сраженные одной и той же мыслью, враги взглянули друг другу в глаза.

— Почему Куратором Олив стал именно Маркус? Потому что он был Хранителем крови Лилит, то есть — Предвечных? CSR мог отправить его в прошлое Олив?! — прорычал Северянин.

– Не в курсе. Но… логично, — Спенсер, казалось, был слегка озадачен. — В любом случае у него были на феечку свои планы…

— Да у всех были на нее планы!

— Марку, чтобы тебе было известно, не нужна была кровь фейри, чтобы пребывать на солнце. Был бы внимательнее, разглядел бы это фото на моем столе, — Советник схватил одну из рамок и сунул в руки викингу.

В комнате особняка с огромными остекленными дверьми в сад, залитой солнцем, в скованной, напряженной позе в кресле сидела Олив Кук. За ее спиной, опираясь на спинку и немного нависая над девушкой, стоял Маркус Корнелиус — Хранитель крови Предвечных в бункере Лиги. Вид у него был спокойный и удовлетворенный — и яркое солнце ему нисколько не мешало.

Северянин разразился витиеватой тирадой, чем рассмешил Советника.

— Ты прямо как твой крестник…

— Кто??

— Бармен Нельсон. Или как вы его зовете — Сонни.

Арн взглянул на Макса, как на больного.

— Ты так до сих пор и не понял, как я вас нашел? В Сонни — твоя кровь. Знаешь, Арн, я никак не мог понять, как ты мог так забыться, что оставил его здесь! Твоя фея давно и прекрасно знает, что за кровь можно тянуть, как за ниточку… И это — на всю жизнь.

— Он жив?