— Надолго?

— Правильный вопрос, Советник. Минут на двадцать. Поэтому позвольте как можно скорее сформулировать мое предложение в ненадолго сложившейся спокойной обстановке.

Спенсер усмехнулся и, сверкнув бриллиантами запонки, небрежно указал на скорчер:

— Это обязательно?

— Обижаете… Я знаю, с кем имею дело. Считайте это знаком уважения и признания вашего могущества, сэр.

Советник подавил довольную улыбку и расслабленно устроился в кресле.

— Начинай.

— Вы никогда не договоритесь с Арном, поэтому ты его убьешь. А я хочу, чтобы он убрался отсюда целым и невредимым. Взамен предлагаю свои услуги и обмен брата на крошку-недофею Кук.

— Поздновато, — Макс улыбнулся, не разжимая тонких губ. — Олив и так вскоре будет здесь, и вопрос решится без тебя.

— Как решится, Макс? Она тебя снова полюбит? Или ты сможешь ее принудить, угрожая существованию Северянина или еще каким-то насилием? Я предлагаю больше, гораздо больше — фею и твое Дитя, добровольно оставшихся с тобой!

— Ты вернешь мне Кристин? — рыкнул Демиург, выпуская клыки.

— Да. Олив и Крис — в обмен на брата.

— Лжешь. Что еще?

— Я.

Брови Спенсера снова поползли вверх.

— Да. Я хочу быть твоим помощником во Власти, и думаю, что в твоем окружении мне нет равных.

— Да ты та еще сучка, Кавендиш!

— Поэтому я тебе и нужна! Крои свой мир, как хочешь — мне нравится быть с теми, кто наверху.

Спенсер искоса взглянул на нее, и вампирша уловила его нарастающий интерес, с трудом пробивающийся сквозь ярость и недоверие.

— Я отлично знаю систему AVL, все ее течения и группировки, а также источники финансирования. Я воспитана и обучена одним из самых древних Создателей и прошла трансформацию, позволяющую мне игнорировать ограничения вампира — солнце, дневной ступор и деревяшки с серебром. И я не прошу твоего доверия авансом! Я просто могу сделать так, что как только ты отдашь мне брата, ты тут же получишь своих женщин.

— Как ты можешь гарантировать, что Северянин больше не попытается вмешаться?

— Да. Ты больше о нем и не вспомнишь — я отдам его GSR.

— Хмм… Отдашь брата на опыты? Это что-то из области фантастики. А что если я не стану заморачиваться с твоей многоходовкой и просто оставлю себе всех вас?

Он кокетливо, по-птичьи склонил голову набок, продолжая сверлить Одри злыми глазами.

— Кто бы ты ни был, полный заряд моей игрушки подействует и на тебя. И тогда ты не получишь ничего, потому что либо нас прикончит твоя охрана, либо нам снова повезет, и мы смоемся. Я пришла не жизнь себе вымаливать! И в моем упорстве ты мог убедиться еще в Лиге, в мою бытность Канцлером.

– Да-да, — отмахнулся Советник, слегка скиснув физиономией. — Не надо истории. Только давай так: без скорчера, без твоего брата, но — в серебре и с моими девочками.

— Я — «в серебре»?? — возмутилась Одри.

Советник кивнул.

— Ты дурак, Спенсер? — тихо спросила она, выставляя регулятор скорчера на максимум и аккуратно сползая со стола в боевую стойку.

— Остынь. Я могу выхлебать тебя за секунду и на расстоянии — не успеешь шевельнуть и пальцем!

Хотеть значит мочь. Глава 18.

Чего не меняет время — меняет смерть.

— Я так и знала, что у тебя не получится, Одри. Принять от женщины помощь корона мешает, да, Макс? — раздавшийся сверху знакомый нежный голос, заставил Советника резко обернуться и вскинуть голову.

На самом верху невесомой ступенчатой конструкции из прозрачного пластика и светлого металла, соединяющей кабинет Советника с личными покоями, облокотившись на перила, стояла Оливия Рейвен Кук собственной персоной.

Советник сделал шаг в сторону лестницы, но передумал.

— Спускайся, Лив.

— Как только Одри заберет брата, — не меняя позы и интонации, откликнулась фея. — Я спущусь к тебе вместе с Кристин.

Спенсер молчал, переводя взгляд с Одри на распростертое тело на полу.

— И в чем подвох, дамы? — наконец, холодно рассмеялся он.

— В выборе, Макс… Как всегда. Это твое слабое место. Все сразу нельзя иметь даже богу.

Олив оторвалась от перил, подняла руки и откинула назад тяжелые золотые пряди — гстой аромат фейри волной опустился вниз. Демиург вздрогнул, поменялся в лице и, в один момент оказавшись у подножия лестницы, бросил Одри через пелчо: