– Гапон получает деньги от полицеймейстера, продолжая творить иллюзию, что Собрание – мирный профсоюз.

– А от вас, эсеров, он тоже получает?– тихо спросил Марков.

– Я просил вас не задавать вопросов, а только слушать,– мягко, но требовательно напомнил Ильин.– Социал-революционеры, включая меня, целиком и полностью доверяют Гапону. Вы, товарищ Марков, тоже отчасти эсер. Не забывайте – ваши статьи об «угнетаемых рабочих», в которых вы так яростно прошлись по власти и царю, печатались в Революционной России.

«А Катя тоже принадлежит партии?»– хотел спросить Марков, но вспомнил о предупреждении. Тем временем Гапон закончил с докладом и чинно сел в кресло. Слушатели снова зааплодировали, гораздо ярче и громче, чем до этого.

Собрание продолжалось еще полтора часа. Выступило несколько человек, но после Гапона они казались блеклыми и скучными. Потом люди стали расходится. Гапон поднялся с кресла, скрылся за дверью позади него, ведущей в столовую. «Подождем»,– сказал Ильин. Когда гостиная полностью опустела, они прошли в нее и сели на диван.

В Маркове за это время родилась тысяча вопросов. Оказалось, что он, «знаток рабочей жизни», ничего толком о ней не знал. Ильин прекрасно понимал это – поглядывая на парня, на его губах то и дело появлялась тонкая усмешка.

– Георгий Аполлонович,– Ильин поднялся и подтолкнул Маркова, когда Гапон снова появился в гостиной.– Ваша речь, как всегда, пробирает до самого сердца.

– Иван Алексеевич,– Гапон скромно кивнул.– Я вас не заметил. Вы нечасто бываете на наших собраниях.

– Партийные дела, сами понимаете…– Ильин загадочно пожал плечами.– Я привел к вам нового сподвижника.

– Антон Марков,– парень смело посмотрел ему в глаза.– Мне несколько раз заказывали статьи для Собрания.

– Получается, мы уже знакомы,– скромно улыбнувшись, сказал Гапон.

– Получается, так.

– Товарища Маркова недавно уволили,– сказал Ильин.– Он осмелился написать сильную и смелую статью, которая не понравилась власть имущим. Почему бы вам не взять его к себе?

Гапон понимающе кивнул.

– По вашей рекомендации, Иван Алексеевич, могу поставить вашего друга хоть своим телохранителем,– Марков уловил очень смутную, туманную иронию в его приятном голосе. Ильин остался невозмутимым.– Но можно и по профессиональной деятельности. Рабочим нужны перепечатки моих речей – только так они смогут проникаться духом свободы.

– Я довольно быстро печатаю,– сказал Марков.

– Это хорошо. Вы живете далеко?

– Совсем поблизости,– ответил за Маркова Ильин.

– Тогда приходите сюда, по средам, часам к двенадцати. Катя даст вам бумагу и текст, и вы сможете действовать. У вас есть печатная машинка?

– Он обеспечен всем, чем необходимо,– заверил Ильин.

– Замечательно. Полагаю, на этом все?

Мужчины распрощались. Гапон вернулся в столовую, а Ильин и Марков собирались в прихожей.

– Отличное было собрание!– с наигранной веселостью сказал Ильин. Девушка благодарно улыбнулась.– Мой товарищ Марков будет брать у вас работу по распечаткам.

Катя понимающе кивнула, обратилась к нему:

– Вы можете приходить в среду, к двенадцати. Георгий Аполлонович платит десять рублей за пачку. У вас есть печатная машинка?

– Есть,– Марков задумался – что бы такое сказать этой невзрачной, не особо красивой, но все равно милой, домашней девушке в скромном платье и серых чулках?

– А собрания еще будут?– растерянно ляпнул он.– Так послушать хочется.

– Собрания у нас по разным дням,– вежливо улыбаясь, ответила Катя.– Приходите в среду, и я скажу, когда будет следующее.

– Спасибо. Обязательно приду.

Марков выскочил на улицу, вслед за Ильиным. Хлопок закрывшейся двери отозвался в нем сильным стуком сердца.

«Миленькая…»– растерянно подумал он.

Прошагав с полсотни метров (как раз, чтобы особняк скрылся с глаз), Ильин остановился:

– Не перестаю поражаться, как хитер и честолюбив этот поп. Негоже быть таким, когда носишь рясу. И какие намеки…

– Не понимаю,– неуверенно произнес Марков.– Вы же сказали, что ваша партия верит в него?..

– Верить надо с умом, с оглядкой,– поучительно заметил Ильин.– Гапон искренен в своей цели – это несомненно. Он хочет, чтобы рабочим дали нормированный день и повысили зарплату, но что дальше?– Ильин смотрел на Маркова, ожидая ответа.– Что делать дальше?

– Я не знаю.

– Зато я знаю, Антон,– сказал Ильин. Его тусклые, черные глаза заблестели.– Надо двигаться дальше, и ни в коем случае не останавливаться. Допустим, Гапон добьется своего. Ну а что делать с крестьянами? Их гораздо больше рабочих, в сотни тысяч раз… И спины они гнут круглосуточно, и работают бесплатно, и безграмотны – все, как один! Цель нашей партии и цель Гапона одна и та же, пока что. Но, в отличие от него, рабочими мы не ограничиваемся. Да и программа Собрания какова? Сменить железные цепи на деревянные?! Нет, Антон, это не дело! Цепи надо ломать – все, без исключения! А ждать, пока «хозяин» сам догадается до этого – гиблое дело! За свободу надо драться – до крови, до смерти! А почему? Потому, что только в борьбе обретешь ты право свое!5