— Что рыцарь Блейз также в союзе с личем, — морщины на лице отца Виллема углубились, губы сжались в тонкую линию. — Тоже мне, Чёрная Роза!

— Увы, увы нам, — тотчас встрял со своим сетованием и мэтр. — Сильна власть сего колдуна, многих он подчиняет коварством, лестью и страхом!..

— Значит, лич собирался открывать свой собственный портал… с помощью твоих талисманов. А с этим амулетом собирался сделать вещественным призрака. Но дева Этия, хоть и странна — и впрямь ничуть не призрак!..

— А чем ему не нравился то окно, что в склепе? — отец Виллем потёр подбородок.

— А ты вспомни, патер, как он открывал тот портал. В панике, в бегстве, в бою. Пытался утянуть за собой деву Этию, ему не дали. Думаю, что с маэстро Гольдони наш друг лич готовил иной портал, настоящий, полностью ему подвластный, работающий так, как ему нужно. Пропускающий туда и обратно тех и так, как требуется. Мы вмешались, окно распахнулось…

Мэтр Гольдони стоял, слушал внимательно, переводя взгляд с некроманта на монаха и обратно.

— Синьоры!.. я понимаю, что ваше обо мне мнение, возможно, сейчас весьма нелестно. Однако… если речь идёт о портале, постоянном, через которые пойдут, возможно, легионы демонов, как у варлоков… то его надо остановить. Мы с ним — с личем то есть — так не договаривались.

— С ним вообще никак не надо было разговаривать, — едко заметил отец Виллем. — Его надлежало сдать Святой Конгрегации. Немедля.

— Увы, увы мне!.. — вновь застенал маэстро. — Homo autem infirma!*

— Довольно, синьор. Чем вы можете помочь?

— Думаю, синьоры, — чародей распрямился, черты лица разгладились, страх уходил. — Думаю, что смогу снадбить вас неким dispositivo*, каковое поможет вам отыскать того самого лича.

— Сможете, мэтр? Сумеете? — разом вырвалось у некроманта со святым отцом.

— Сумею! — раздулся от гордости маэстро. — Этот ничтожный выскочка Гоцци не сумеет, шарлатан Кастракини не сумеет, тут спасует даже великий Николо Бьянкарди, несмотря на всю его ловкость с магическими свитками. А я, старый Карло Гольдони, смогу!

— Так, маэстро! — нацелился отец Виллем пальцем во впалую старческую грудь чародея. — Излагайте чётко, быстро, но не упуская ничего важного!

— Нам поможет, — торжественно объявил маэстро, глаза его засверкали, — вот этот самый амулет. Всякая вещь, вышедшая из рук мага, как мы помним, несёт неизгладимый отпечаток его индивидуальности, и, следовательно…

— Короче, мэтр!

— Я могу наложить соответствующие поисковые чары, кои и приведут вас к искомому личу.

— «Вас» приведут? — сощурился монах. — А я полагал, что вам надлежит сопровождать нас в поисках. Для большей верности, так сказать. Чтобы не было соблазна что-нибудь там сделать не так в наложенных чарах.

Волшебник разом сник.

— Синьоры, синьоры, помилосердствуйте!..

— Суд Конгрегации, маэстро, — медоточиво напомнил отец Виллем, выразительно поправив повязку через пустую глазницу.

— А как же прощение?..

— Всё будет. Как только злокозненный лич будет схвачен.

Старик понурился.

— Раньше думать надо было, маэстро, — наставительно погрозил ему пальцем монах. — Но всё ещё можно поправить. За работу!..

— Не здесь, падре, не здесь. В моей лаборатории…

— Ладно. Но я глаз с вас не спущу, маэстро. Конгрегация бдит!..

Отец Виллем слов на ветер не бросал. К особняку маэстро Гольдони прибыли боевые монахи Конгрегации, мрачные и вооружённые до зубов. Марица только пискнула и попыталась немедленно забиться в какую-то щель.

— Ступай, сударь некромаг. Я пригляжу. Ты вообще молчал почти всё время — значит, что-то тебя гнетёт. Ты был прав — в портал нужно идти и лича нужно взять по месту, потому что кто знает, скольких ещё он соблазнил?.. В Чёрную Розу он уже проник; и, может, на него здесь, в Армере трудился не один старикан Гольдони?

— И ты тоже отправишься в Город греха, падре? Не передумал?

— Только утвердился в мысли, — монах гордо вскинул подбородок. — Почту за честь шагнуть туда первым.

Фесс молча кивнул. Спорить с Виллемом он не собирался. Внутри у некроманта словно засел острый крючок — разгадка была близка, так близка, и всякий раз ускользала. Кусочки мозаики рассыпались, никак не желая вставать на место, хотя, казалось, осталось одно, последнее усилие.

Дева Этиа из Эгеста.

Похищена и передана рыцарю Блейзу из ордена Чёрной Розы. Этот же рыцарь надевает ей на шею амулет, изготовленный личем, и оставляет пленницу на разупокоенном кладбище.