Ну хотя бы в ванной комнате не наблюдалось бесполезного дерьма. К тому моменту, когда Роберт вышел из душа — с влажными волосами и раскрасневшейся кожей, — им обоим уже стало гораздо лучше. Пусть они намылись, Натан все равно переживал, что никогда не сумеет избавиться от запаха смерти.

Натан сидел на кровати в женских пижамных штанах. Скоро придется пройтись по магазинам. Хотя будущее — хрупкая штука. Может, удастся выпросить у Хелен работу в гостинице и купить одежду на заработанные деньги?

— Надеюсь, ты не против «Анонимных Алкоголиков»? Я ляпнул первое, что пришло в голову, зато мы сможем все время быть вместе.

Чтобы добраться до постели, Роберт перелез через односпальную кровать Натана и, вздохнув, присел. Из одежды на нем было только обернутое вокруг талии пушистое полотенце, и это зрелище отвлекло от размышлений о том, что случится завтра, послезавтра или когда кто-нибудь прознает, что они причастны к нескольким убийствам.

— Ты мой должник. Я пережил такой стресс и даже не могу выпить виски, — сказал Роберт, но на губах играла легкая улыбка.

— Почему? Можешь выпить. Я не расскажу. Просто потом почисти зубы, чтобы никто не лез с вопросами.

Натану никак не удавалось оторвать глаз от необычайно веселого выражения у Роберта на лице.

— Хватит так на меня пялиться, — облизнув губы, пробубнил Роберт и укрылся простыней, после чего швырнул мокрое полотенце в другой конец комнаты.

Все вещи были постираны, надеть нечего, значит, Роберт будет спать голым.

— Как «так»? Это ты тут красуешься, словно какой-то призовой бык. У меня хватило приличия надеть штаны, между прочим, с цветочным принтом. С моей стороны это большая жертва.

— Осмотра я не ожидал.

Роберт завернулся в покрывало, осталась видна только голова, и выключил стоявшую между кроватями лампу.

Был ранний вечер, но Натану казалось, что проведенные в дороге бесконечные часы, усталость и стресс помогут уснуть, как только он укроется простыней. Но все, что приходило в голову, стоило прикрыть глаза, — это неестественно вывернутая шея фейкового копа.

— Роберт? По-твоему, здесь безопасно?

Роберт потянулся.

— Безопаснее не бывает.

Он будто нарочно действовал Натану на нервы.

— Значит, не так уж и безопасно? Хэнк, конечно, предоставит нам алиби, но что насчет твоего дома? Мы оставили там труп.

Роберт громко выдохнул, в темной пустоте, в которую превратилась комната, голос прозвучал так, будто доносился из колодца:

— Да, все далеко от совершенства. Если притащатся копы, мы спрячемся в одном из тайников.

— Мы реально останемся здесь на два месяца? А потом что? Документов у меня нет. Как я устроюсь на работу, если меня ищет Вогель?

Роберт проворчал:

— Поэтому нам и нужно приберечь наличку, а не вышвыривать в окно. А что насчет твоей семьи? Они не сообщат о твоей пропаже?

Натан сглотнул.

— Нет. Мне двадцать пять. С матерью мы связь почти не поддерживаем, но она в курсе, что я уехал в Штаты. Мне нужна одежда, Роберт. Знаю, для тебя все это шуточки, но я не могу разгуливать по округе и выглядеть при этом как бродяжка. Это подозрительно.

Роберт фыркнул.

— Возьми у Мии джинсы.

— Какой же ты козел.

Натан кинул в Роберта подушкой, но попал в статую бейсболиста. В темноте фигуры привлекли внимание, отчего сразу же стало неуютно. Они походили на банду с бейсбольными битами. Такое ощущение, что его вот-вот начнут колошматить и остановятся, только когда переломанные кости будут торчать из окровавленного тела, а зубы рассыплются по полу.

— Роберт? Можно поспать рядом с тобой? Утром я отодвину кровать. Не выходит расслабиться. — Или размеренно дышать, если уж на то пошло.

Нетерпеливый вздох напугал Натана.

— Ты же не заткнешься, да? Я же сказал: здесь надежно. Мы с тобой в одной комнате. Ничего не случится. Хватит вести себя как ребенок.

— Мне непривычно. Как ты можешь наплевательски ко всему относиться после того, что мы пережили? — Натан свернулся в клубок, несмотря на духоту в комнате, ему стало холодно.

— Тебе нужно взять себя в руки. Братья уже и так тебя подозревают.

— Это ты сказал Хэнку, что я проститут! — Натан крепко зажмурился, произнесенные слова его смутили. — Я из кожи вон лезу.