Я не стала объяснять ему про электричество, а усмехнувшись, сказала:

– Я свечная фея! Садись, напою тебя горячим чаем.

Я усадила Томаса в кресло, включила чайник и полезла в аптечку искать лекарство. Парацетамол нашелся быстро. Налив в стакан воды, я поднесла парню таблетку.

– Пей!

– Ты хочешь меня отравить! – вскричал Томас. – Выпей сначала сама!

– Не дури! – строго сказала я. – Разболеешься и проваляешься в постели все праздники. Это обычная… – Я откопала в памяти слово.
– Обычная пилюля. Открой рот!

Томас послушно открыл рот, я положила ему на язык таблетку и дала запить.

– Холодно! – пожаловался Томас.
– Затопи камин!

– В этой квартире нет камина, а батарея не сразу нагреется. Потерпи. А впрочем, вот плед.

Я закутала Томаса в теплый пушистый плед, налила ему горячий чай с лимоном и медом и села напротив.

– Детский напиток, - недовольно сказал Томас. – Подогрей вина!

– Перебьешься. Я музыкант и алкоголь не употребляю, - холодно ответила я.
– А хозяйский не возьму.

Вот невежa! Я за ним ухаживаю, как нянька, а он капризничает.

Томас с удовольствием выпил чай, поставил пустую чашку на пoл и спросил:

– А кто хозяин апартаментов? Ты его служанка?

– Людвиг хозяин, менеджер мой, а я не служанка, а наниматель.

– Ты арендуешь жилье в аристократическом квартале Вены? – поразился Томас.
– Лжешь,ты обычная содержанка. Плохо тебя этот Людвиг содержит, недокормленная и одета бедно.

Я обиделась, а он, приглядевшись, продолжил:

– Впрочем,ты хорошенькая! – н протянул ко мне руку и погладил по щеке.
– Иди ко мне!

– Лапы убрал! – отшатнулась я.
– Какой же ты неблагодарный, Томас! Я тебя приютила, вылечила, а ты руки распускаешь!

– Ну не ломайся, ты же актерка, ваша репутация всем известна.

– Что здесь происходит? Машенька, что это за хамский тип?
– воскликнул знакомый голос.

– Николас! – Я так обрадовалась, что обняла его и крепко прижалась. – Как ты зашел?

– Ты оставила ключ в двери, - сказал Николас, а отстранять меня не спешил.

Нам было так хорошо, но Томас не преминул влезть.

– Вы содержите актерку? Велите ей вернуть соловья, и все закончится миром. В противном случае я вызову вас на дуэль, а девку отдам в дом терпимости.

Николас убрал мои руки, сxватил Томаса за шею и прижал к креслу. Тот полузадушенно хрипел и дрыгал ногами.

– Немедленно извинитесь перед фройляйн Марией! – приказал Николас.

– Извините, фройляйн! – просипел Томас.

Николас разжал руки, а Томас закутался в плед с головой.

– Будешь пить чай, Николас?
– спросила я.

– Буду! – неожиданно согласился он.
– Я мотался целый день по городу,искал деталь для механизма соловья и немного устал.

Я налила ему крепкого горячего чаю, положила в розетку миндаль в глазури и села рядом. Так и сидела бы всю жизнь.

– Машенька, - сказал Николас, допив чай, – а теперь подробно расскажи, что произошло и кто этот хам.

– Дуэль! – отозвался Томас из-под пледа. – Барон Томас фон Краузе не потерпит оскорбления!

– Дуэль позже, - холодно пообещал Николас. – Но раз вы так себя ведете,то, пожалуй, я начну с вас. Кто вы такой и что вам надо от фройляйн Марии. Начинайте!

– Ах, Клементина! – начал Томас.
– Как она прекрасна! Какая у нее тонкая талия! – н сомкнул пальцы в кольцо,и я кивнула, подтверждая, что да,талия очень тонкая. – Томас восторженно прoдолжил: – Пышная грудь выглядывает из корсажа двумя нежными полушариями. Лицо у моей душеньки белое, Клементина не жалеет пудры. Справа над верхней алой губкой чудесная мушка. Какой высокий у нее парик! Бархатное платье украшено жемчугами и атласными ленточками. А как она ходит! Плывет как лебедушка! сли повезет, можно разглядеть маленькую ножку в парчовой туфельке. Клементина благородна, образованна и умна. Она обучена музыке и литературе. Такая жена несомненно украсит старинный род фон Краузе.

– Довольно про Клементину! – оборвал его Николас.
– Почему вы считаете, что заводной соловей принадлежит вам?

– Если вы будете меня перебивать, я ничего не расскажу, – надулся Томас.

– Николaс, – примиряюще попросила я, - давай послушаем.

Николас погладил мою ладонь и кивнул.

Глава 15. Вена, 1799 год, середина декабря. Бал в Хофбурге

В тот вечер я имел счастье получить приглашение в особняк фон Гогенштейнов в салон, который устраивала матушка Клементины. Прекрасная наследница знатного рода достигла брачного возраста, летом ей исполнилось восемнадцать лет, и красавица стала выезжать в свет, а матушка подбирала ей хорошую партию. Клементина капризничала, считая, что молода и не созрела для брака, поэтому и отвергала одногo ениха за другим. Многие отпрыски знатных домов Австрии потерпели неудачу. В том числе и я. Тогда ее отец рассвирепел и повелел – если дочь не выберет жениха до Рождества, он выдаст ее за того, кого посчитает нужным.