– Ты думаешь, что языку их кто-то учит?
– воскликнул я в изумлении.

– Я никогда ничего не думаю, - важно возразила Кама.
– Я знаю. Просто знаю.

– Действительно просто...
– поддакнул я.
– А сомы тогда зачем? С иероглифами.

– Бог с ними, с сомами, - проговорила Кама и снова прикрыла рот ладонью, сказав запрещенное слово.
– Ошибка природы.

– Ага... ошибка...
– рассердился я.
– Вон кирасирцы уже на сомов молятся, прости господи... то есть Природа...
– Я сердито покрутил головой.
– А что произойдет-то?.. Ну, ты говорила, что на Земле что-то будет...

– Не знаю... Ничего хорошего...
– непонятно ответила Кама.
– План пока имеет рабочее название "Пёс", или как-то там еще, нам подробности не сообщают.

– Это еще что такое?! Может, песец?

– Может и он... Планируется что-то устроить здесь в целях Науки. Глобально. И реки, кстати, превратятся в кровь, представляешь?

– Батюшки!..

– А ты ерепенишься с оплодотворением. Неизвестно, сколько вообще нам осталось... ну, в смысле в этой форме и качестве.

– Не сердись.
– Я слегка потрогал Каму за руку.
– Не расстраивайся. Просто я трудно схожусь с людьми...

– Ага...
– хмыкнула Кама.
– Людьми...

И мы вдруг невольно потянулись друг к другу и... обнялись.

Как всегда бывает в тех случаях, когда имеется третий лишний, этот третий появился внезапно - тут же, едва наши тела коснулись друг друга.

– Так-так...
– протянул китаец с порога без малейшего акцента.
– Поцелуйтесь еще, новобрачные! Целая миска красники в углу - ну ясное дело, к чему тут всё движется.

– Бьяо кхи йан, де хень хяо!
– вдруг сердито застрекотала Кама.
– Ни хе йи вэй-ню-ши шуо-хуа.

– Я и веду себя прилично...
– невозмутимо возразил Мин Ю.
– Как и надлежит с дамой на выданье. Во вань-куан де джин-гуй.

– Вот именно!
– фыркнула в ответ девочка.

Я пошевелился на своем месте и незаметно ненамного отодвинулся.

– Пока что совершенно неясно, - не унимался китаец, - как инородцы расставляют приоритеты социальных и этнических групп.

Кама обхватила меня рукой за талию и снова подтянула к себе.

– Есть основания полагать, что ваше особое положение связано с проблемами связи. Как только в ней действительно возникнет потребность, вас вернут в ваши русла и вы в социальном контексте как бы исчезнете.
– Мин Ю набычил голову и строго пошевелил бровями.
– Ничего личного...
– закончил он свою маленькую речь.

– Давайте не будем ссориться!
– вдруг фальшивым голоском воскликнула Кама.

Китаец без слова подхватил в углу у дверей какие-то хлипкие грабельки и ретировался на воздух.

– А если тебя инопланетные за этот поступок... ну, за оплодотворение... например распылят?
– тут же поинтересовался я.
– Куда я тогда с ребеночком? Да я и не умею с ними.

– Не распылят, - уверенно ответила Кама, ни секунды не задумываясь.
– Наших не распыляют, тут уже были прецеденты. Если им поведение речки не нравится, они оставляют девочку в ее конкретном теле, но без статуса полноводья. А на ее место сублимируют новую. Я ж говорю: их вообще не поймешь, что им нужно.

– Сублимируют?

– Ну да. Берут воды из речки, делают вытяжку - и получается новая девочка-полноводье. Легко.

– Действительно!
– хмыкнул я.
– И как я сам этого не сообразил...

– Да ведь у них везде так!
– радостно подхватила Кама.
– Куницы, к примеру, это всё заколдованные женщины, на которых в детстве прививка от секса не подействовала. Чем-то они этим пришельцам мешали - и вот пожалуйста: целые куничники кругом, ни пройти ни проехать. Но знаешь, милый...
– И глаза Камы как бы подернулись поволокой.
– Время, время, время. Тебе пора ехать обратно, назавтра планируй себе вплотную заняться котами, а мне... да, мне тоже пора. Как это ни печально.

Она легко поднялась, откинула в сторону плед и, непринужденно обхватив меня за плечи, звонко чмокнула в губы. Запахло глинтвейном.

– Пока, мой любимый...
– И Кама, выйдя на середину комнаты, слегка развела в стороны руки... Что-то слегка затрещало в комнате, перед глазами у меня замелькали искорки - а затем смотрящая просто растворилась в воздухе.

Пару секунд я стоял в полной прострации, пытаясь осознать рационально чудеса науки, а затем, припомнив Камино появление здесь после освобождения из плена, только махнул рукой и потряс головой, как бы отталкивая наваждение.

На крыльце меня обдал легкий ветерок.

– Что, испарилась?
– недружелюбно прокомментировал событие Мин Ю, подчищавший граблями газон у дорожки.
– Привыкай. Что поделаешь. Надеюсь, что всё это ненадолго...

– Зато провожать не надо в темноте, по опасным куничникам, - возразил я с деланой бодростью.

– Тоже верно, - легко согласился китаец.

– А нам...
– прибавил я, чтобы сменить тему, - а нам вот-вот благородство прививать станут. Представляешь?

– Слышал уже, - хмуро буркнул в ответ китаец.