Вот представьте, что меня нет… Ну, вот не было шторма, мой корабль остался цел и я к вам не попала…

Ваши доктора пытались лечить нарыв микстурой! Любой полковой лекарь вам скажет, что при таких болячках микстура — как мертвому припарки. А эти старались свой образ великих целителей поддержать в ваших глазах.

Это Сарс предложил руку отнять — тогда у тирга Сейда был бы хоть шанс выжить. Но вы его и не стали слушать. Понимаю, страшно, конечно, сына инвалидом оставить, да… Но ведь лучше жить, пусть и без руки, чем умереть. И вот они бы на пару сына вам и добили. Знаете, лацита тиргус, в чем разница между Сарсом и теми лекарями? Сарс до сих пор учится! Взрослый мужик, войну прошел, а не побрезговал новое что-то узнать. А эти двое… Я им скотину не доверю лечить, не то, что человека… И травница, ежели толковая — она всю жизнь учится и узнает новое. Так что, если хотите сыну помочь — лучше соберите несколько травниц, кто поопытнее. Я поговорю с ними, может что-то и узнаю нужное.

Сейда кормили завтраком, а я разговаривала с Сарсом. Мне завтрак лацита тиргус велел накрыть в другой комнате. И сам с нами сидел, пил чай. Прислушивался к нашему разговору.

Сарс оказался очень интересный дядька. Любопытствовал, зачем руки мыть заставила, да еще и два раза.

Я выкатила ему целую лекцию о микробах и гигиене. Объяснила, что в микроскоп сама микробов видела, что у нас эти знания не являются тайными, наоборот, государство заботится, чтобы все знали про важность чистоты. Прямо в школах этому учат.

— Ты, Сарс, можешь мне и не поверить, но эту дрянь, простым глазом не видимую, в стекла специальные любой может посмотреть. И все у нас знают, зачем руки мыть нужно, почему бинты перед использованием кипятят и все то, что я делала — это не по тому, что я медицине училась. Я ей вообще не училась. Просто такие знания есть у каждого жителя страны.

Вот на этой-то околомедицинской беседе лацита тиргус и решил мою дальнейшую судьбу. Только узнала я об этом далеко не сразу.

Сразу после завтрака мы отправились с Сарсом делать перевязку.

Сперва оба с ним мыли руки, я еще рассказывала про обязательные косынки — чтобы волос в рану не попал.

Тирг был в сознании, чувствовал себя почти хорошо, хотя и был слаб, да и плечо болело.

Но рану смотреть решили поближе к окну. Сейду помогли дойти до лавки и усадили так, чтобы на плечо падал свет. Бинты сняли. Ужас какой! Смотреть на рану мне было тяжело. Сизоватые края, но, вроде бы, гноя и воспаления нового нет. Иначе рана была бы красная и распухшая…

— Что скажешь, Сарм?

— Так что скажу, рава Лейна, хорошо все. Забинтовать и оставить, дальше уж само заживет.

Но на всякий случай рану я снова обмыла кипяченой водой, хотя края старалась не трогать. Мне тоже казалось, что она заживает. Нанесли новый слой меда, забинтовали, на всякий случай я велела сменить тиргу белье. Потел ночью человек. А нам, чем меньше грязи — тем лучше!

До вечера я оставалась в замке. Вечером еще раз сменили повязку с медом, тирг днем почти все время спал. Не уверена, конечно, но думаю, что это — нормально. Во всяком случае когда Сейд просыпался — ел и пил с аппетитом и уже начал ныть, что хочет мяса, а не эту дрянь с медом. Ну, первый показатель, раз больной ноет на плохое питание — значит выздоравливает. Я пообещала тиргу Сейду еду получше на следующий день, если все будет хорошо.

Не слишком я была уверена, что его обязательно держать на постной каше. Но, учитывая, что взвар из ярги с медом он пил охотно и много, лучше пока без молочных каш. Как бы расстройства желудка не было. Организм и так ослаблен. И мясо с огня я ему, конечно, не разрешу. Вареным обойдется. Выздоровеет полностью — пусть хоть пять раз в день жареное трескает. А больные всегда после операции получают диетическое питание. Я точно знаю — мне аппендицит в детстве вырезали!

Умом я понимала, что медик я еще тот… Но даже в такой мелочи, как еда, я не собиралась нарушать запреты врачей. Считают наши медики, что диета способствует выздоровлению, значит — будет диета. Всяко они больше меня знают.

Днем привели четырех травниц. Они же были и местными акушерками. Двух привезли из близлежащих деревень, одна, Харна, жила в центре города, и еще одна, Фета, та, что учила Сарса, жила на окраине, поближе к лесу. Конечно, в городе были и еще акушерки и травницы, но эти считались лучшими. Женщины были изрядно перепуганы — приехали солдаты с десятником, закинули в телегу и повезли в замок, к самому лацита тиргусу! Никто, разумеется, ничего объяснять им в дороге не стал! Ну, конечно, бабы же, дуры же, чо на них слова тратить?! Разумеется, ни одному из десятников не пришло в голову, что им нужно с собой что-то взять. Сказали привезти травниц — ну, вот и привезли!

Велела подать чай в комнату, пирогов и прочего. Поила их чаем, разговаривала и успокаивала. А сама, тем временем, присматривалась. Захватили их во время самых обычных домашних дел. Одна из них была уж очень неряшлива. И одежда вся замызганная, да и волосы с колтунами. Конечно, стирать зимой в холодной воде — тяжко, а выварить — может быть, что и дров нет. Может, такое, конечно случится… Но расчесать-то волосы — бесплатно! Тем более, что дети живут уже отдельно, а муж помер. Значит, или неряха или лентяйка. Дала ей десять гран за беспокойство и отправила домой.