— Привет, — протянул руку друг. — Тоже только что приехал?

— Ага. Пойдем к нашим.

Радостной встречи не получилось. Рамиль тосковал по дому и выдавал односложные фразы. Димон еще больше похудел, отчего щеки обвисли и грустно болтались, как брыли у дога. Все, придется вплотную заняться его режимом. А на обычно говорливом Мишке и вовсе лица не было. Лишь спустя пару часов удалось немного его разговорить и выяснить, в чем дело — тетка нарушила договор и сбагрила племянницу, сестру Максимова обратно…

— Пять месяцев ей жить с ними, — стиснул кулаки Мишка

— С родителями? — спросил я.

— Нет, не с родителями, а с ними, — посмотрел на меня глазами умудренного жизнью старика. — Понимаешь, Макс, бывает человек вот он, ест, спит, на работу ходит, на самом деле он не живет. Умер как личность. Вот и они давно потеряли свои имена.

Я не стал отвечать, умничать или что-то советовать. По мне, алкоголем всегда заливали недостаток чего-то. Свою несостоятельность, что ли. У меня ведь и дядя Коля таким же был, если бы не легкий «толчок» Четкерова. Хоть за это ему спасибо. А потом уже отчим стал сам карабкаться наверх, сам захотел.

Из хороших новостей — Димон сделал еще два амулета. Значит, скоро мы получим за них деньги. И это замечательно. Все заработанное я отдал отчиму, который даже блокнотик завел, где записывал расходы по имению. Говорил ему, что это лишнее, кому мне еще доверять, но дядю Колю было не переубедить.

— Я тут один амулет делаю, — признался мне Димон. — Уже для себя. Купил пару заклинаний для изготовления, материалы разные, должно получится что-то невероятное.

— Лучше бы вероятное, — ответил я ему. — В смысле, именно то, на что ты и рассчитываешь.

Унылая зимняя погода, с полным отсутствием солнца, и грусть по закончившимся каникулам довершили отложенные экзамены. Как-то я и совсем забыл про них. Поэтому первая неделя вышла напряженная. Но это даже хорошо. Потому что «бизнес» пока встал на паузу — Байков где-то пропал и не отвечал Димону. Минус — я постоянно опаздывал на уроки из-за кучи пересдач. Точнее, досдач. За что уже благополучно разок постоял у двери на уроке Коршуна. Вот и сейчас бежал по пустому коридору к нужной аудитории, уже слыша голос Матвеевой.

— Добрый день, Наталья Владимировна, извините за опоздание, можно войти?

— Заходи, Максим. Все сдал?

— Все, — плюхнулся я за стол, морально истощенный.

— Молодец. Итак, еще раз повторю. Заклинания в этом полугодии будут требовать от вас предельной концентрации. Это не Разрушение или Взрыв, которые формируются лишь при выбросе силы и фокусировке на конечной точке. Эти заклинания могут даться не всем, поэтому помимо уроков придется тренироваться дополнительно. Смотрите за мной внимательно: я расслабляю все мышцы, очищаю разум и позволяю силе течь по мне равномерно, без лишних всплесков.

Я вроде и слушал, но в то же время залипал. Смотрел в одну точку без всяких мыслей. Так бывает, когда на тебя сваливается сразу куча всего в первую неделю учебы. Время час дня, а я уже выжатый, как губка.

— Максим!

Пришлось встрепенуться и поискать глазами Наталью Владимировну. Ее не было. При этом все почему-то смотрели на меня. Будто это я оказался виноват в исчезновении учительницы. А многие еще и улыбались.

— Максим!

Я мог поклясться, что звук шел от преподавательского стола. Нет, быть не может. Стол тут стоял всегда, еще при наличии Матвеевой.

— Вот так, Кузнецов, и появляются пробелы в образовании. Из-за витания в облаках.

Наталья Владимировна материализовалась, ну, или появилась ровно в том же месте, где и была. Стол оказался не причем.

— Выходи, Максим, будешь у нас первым подопытным, — сказала она. — Итак, что нам надо сделать для заклинания невидимости?

— Расслабить мышцы, очистить разум и позволить силе течь равномерно.

— Значит, что-то ты запомнил. Давай, пробуй. И не забывайте, стоит вам пошевелиться, невидимость сразу слетит. И в первое время лучше даже не разговаривать. Научитесь со временем. Не получается, Максим?

Я пожал плечами. По-моему, все было более, чем очевидно.

— Чтобы войти в состояние невидимости мозг должен очиститься, вроде как перезагрузиться. Представь место, где тебе комфортно.

Я закрыл глаза, пытаясь настроиться. Вообще, было много таких мест: большой зал в новом имении, моя комната в старой квартире, бетонный выступ под мостом через Волгу, где я иногда тусовался. Но перед глазами встала безжизненная темнота.

Колючие крупицы снега стремительно летели навстречу и врезались в лицо заставляя жмуриться. Ветер касался замерзших остовов мертвого леса и пел свою заунывную песню. Холод стоял такой, что, казалось, можно ощутить его на вкус, стоит широко открыть пасть. То есть не пасть, а рот. Я встряхнул головой, пытаясь очнуться от легкого забвения. Какая пасть, какое иномирье, что происходит?