— Как я понял, книгой интересуются не только Смотрители, но и Стяжатели… — начал Байков.

Он хотел сказать еще что-то, но его скрутило. Димон схватился за живот, явно намереваясь опустошить содержимое желудка. Мишка кинулся к другу, будто мог чем-то помочь ему.

— Ничего страшного, съел что-то не то на ужине, — отмахнулся Байков. — Я хочу лишь сказать, на Книгу Трех будет очень много потенциальных претендентов. И если мы возьмем ее…

— То умрем, — настаивал на своем я.

— Извини, Макс, но, думаю, Дима прав. Нам нужна книга. Всем нам, — вступился за друга Мишка.

— Идиоты! Непроходимые тупицы!

Я не мог больше сдерживаться. Нервы и так были ни к черту. Слишком много свалилось на меня за последнее время. И вместо банального понимания пришлось столкнуться с ужасной тупостью. Могущество и богатство — это, конечно, очень круто. Куда лучше сумасшествия или смерти. Вот только последние два варианта мне виделись намного более реальными.

— Макс, ну ты чего? — крикнул мне вдогонку Рамиль. — Я-то с тобой согласен.

Но я выбежал прочь, ничего не ответив. Складывалось ощущение, никто не понимал меня, и весь мир в одночасье решил отвернуться. С начала учебного года я потерял сначала подругу, потом наставника, теперь стали чудить друзья. Просто замечательно.

До отбоя было еще много времени. Я вернулся к себе, забрался в кровать и отвернулся к стене. Не отреагировал даже на негромкие попытки заговорить Рамиля, когда тот пришел от друзей. Просто закрыл глаза и сделал вид, что сплю. Настроение было ужасное, не хотелось сейчас еще с Рамиком поцапаться. А потом правда уснул, не заметил даже, как вернулся Зайцев.

Утро не принесло долгожданного облегчения. Оно не стало мудренее вечера. Ответов на все важные вопросы не появилось, а ссора с друзьями лишь оставила горький привкус нерешенной проблемы.

— Они и правда странные стали с этой книгой, — признался мне Рамиль. — Как умалишенные. Ладно еще, Байкова я могу понять, он повернутый на артефактах. Но Максимов-то куда?

Я пожал плечами, потому что задавал себе тот же вопрос. Ни на рассудительного Байкова, ни на здравомыслящего Максимова подобное поведение не было похоже. Их будто бы кто-то подменил.

— Макс, покажешь место, где Стяжателя убили? — шепотом спросил Рамик, глядя на сопящего Зайцева.

— Пошли, — легко согласился я.

Говорят, что преступника часто тянет на место совершения убийства. Видимо, то же самое было и со случайным свидетелем. Потому что меня подмывало вернуться к берегу речки. Мы быстро оделись и выскользнули наружу, почти бегом направившись к Смородинке.

Времени было в обрез. В ванную комнату с видом оживших зомби тянулись мои одноклассники, а в столовой домовые уже расставляли тарелки. Надо бы еще и на завтрак не опоздать. Бегать у Якута на голодный желудок занятие малоприятное. При воспоминании о наставнике меня передернуло. А ведь придется терпеть его присутствие. Или стоит отправиться к завучу? Только что я скажу? Что он один из Смотрителей? И поверит ли Елизавета Карловна мне? Тут мое слово против его.

— Ты долго стоять будешь? — спросил Рамик. — Не май месяц.

— У нас почти всегда не май месяц. Ладно, погнали

Место, где все произошло, я мог бы найти с завязанными глазами. Хотя бы потому, что туда вела одна из тропок напрямую. Правда, она потом продолжалась, уходя в сторону от Смородинки, а нам нужно было немного пройти к берегу, проваливаясь в снег. Вот только добравшись до реки и даже определив дерево, возле которого пришлось скрываться с помощью Невидимости, я обомлел.

— Чего ты встал? Долго еще?

— Ну, вообще-то мы пришли. Вон там все было, — указал я на пологий склон, уходящий вниз.

— Точно? — с сомнением спросил Рамиль. — Может, ты ошибся и все случилось не здесь?

Я попытался успокоиться и унять нарастающую злость. Рамик тут не причем. Еще не хватало последнего друга потерять.

— Точнее не бывает. Там все было.

«Там» категорически отказывалось иллюстрировать развернувшийся вчера бой. Никаких обгоревших веток, переломанных деревьев, да даже снег лежит таким ровным слоем, будто его не взбивали, как пух, разрушительными заклинаниями. Но я пока с ума не сходил. И реальность от вымысла отличить мог.

— Они просили Якута прибраться здесь, — предположил я. — Видимо, это он и сделал.

Рамик благоразумно промолчал. Нет, в глазах друга, конечно, плескалось некоторое сомнение. И он, наверное, даже собирался его озвучить, однако я не дал Рамилю совершить ошибку.

— Тише, — поднял я палец.

Мы стояли в лесу, слушая звуки торопящейся Смородинки. Она неодобрительно бубнила себе что-то под нос и спешила проскользнуть дальше. Прочь от двух растерявшихся учеников. Я же повернулся лицом туда, откуда чувствовал приближение силы.