— Какой выход?

— Ты должен достать Книгу Трех. Именно ты. После чего ее откроет существо, сила которого настолько велика, что без труда перемелет Древнего. Такие маги в этом мире, конечно, есть, но их немного.

— Почему именно я? — мне еще было непонятно, куда клонит наставник. Хотя в душу уже закрадывалось нехорошее чувство.

— Потому что в тебе течет его сила. А в нем твоя. Вы связаны, нравится тебе подобное или нет. Книгу должен открыть теневик.

Дни понеслись с такой немыслимой скоростью, что я не успевал следить за их бегом. Понедельник как-то совсем вероломно почти сразу перетекал в пятницу. Выходные, вопреки всяким ожиданиям, у меня начинались на заднем дворе, а заканчивались в свободной аудитории. Причем, устроилось все самым забавным образом. Наталья Владимировна таки нашла мне боевого мага (им оказался Коршун), а Якут помог обзавестись дрессировщиком, который по совместительству был мужем Матвеевой. И по главной договоренности, стороны не должны знать друг о друге. Точнее — «ни одна живая душа». Бедного Рамиля это тоже касалось. Поэтому после уроков я бежал к Петровичу, а поздним вечером отправлялся к Коршуну.

Ну, я был совсем не против. Хотя бы по той простой причине, что это нужно исключительно мне.

— Заклинание сложное, — сразу предупредил Коршун. — Если я увижу, что ты не схватываешь основы, скажем, в течение первой недели, то мы закончим с твоим обучением. Я и так взялся за него лишь потому, что высокоуважаемая Наталья Владимировна за тебя очень попросила.

Валерий Валентинович (мне пришлось вспоминать имя-отчество Коршуна), ходил взад вперед, рассказывая, «как мы будем жить». А я молчал, боясь ляпнуть лишнее слово и «всасывал». Это тоже его фразочка.

— Я создаю иллюзию, ты в нее вмешиваешься. Понятно? — закончил он с введением. Я торопливо кивнул, хотя не понимал, что значит «вмешиваешься». Ладно, по ходу разберусь. — Твой цвет зеленый. Поехали.

Он взмахнул рукой и вся аудитория вспыхнула крыльями сотен бабочек. Красных, синих, фиолетовых, розовых, ядовито-желтых. Мой взгляд бегал по ним в поисках «моего» цвета. Пока наконец я не обнаружил крохотное зеленое создание в метрах семи от меня. Минутная концентрация, фокусировка, теперь расщепление.

Едва я «вмешался» в иллюзию Коршуна, время сразу остановилось. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы осознать произошедшее. Учитель «заморозил» свою иллюзию. Бабочки, все до одной, замерли в воздухе, словно висели на тонкой леске. Это же какой у него уровень концентрации, что он все так контролирует?

— Ты доволен собой? — зло спросил Коршун.

— Нет, — не сразу ответил я.

— Я слышу в твоем голосе неуверенность. Ну же, смелее. Ты должен быть абсолютно уверен в своих действиях. Итак, давай на счет три. Ты доволен собой? Раз, два, три.

— Да.

— Нет! — одновременно со мной сказал Коршун. — Это настолько ужасно, насколько только может быть. Заклинание похоже не на Расщепление, а скорее на Взрыв. Посмотри внимательно, — поднял он руку, сверля меня глазами. — Тринадцать бабочек уничтожено. А должна быть одна. Ты не аккуратно исправил иллюзию, а влез в нее грязными сапогами, оставляя за собой следы. Внимательнее, еще внимательнее, от этого будет зависеть твоя жизнь!

После такого начала в следующей попытке я уничтожил в полтора раза больше бабочек, вместо заветной одной, а Коршун взбеленился пуще прежнего. Если бы я не знал про дрянной характер учителя, то подумал бы, что тот лично меня терпеть не может. Да и, признаться, на уроках он не выдавал и половины той ненависти к нашим магическим способностям, с которой приходилось сталкиваться мне. Но ничего, я сам напросился на подобного рода факультатив. К тому же, занятия давали результат. На шестой день зеленая бабочка, чуть опалив крыло соседней желтой, была уничтожена.

— Не идеально, — скривился Коршун. Однако помолчал немного и добавил. — Отдыхаешь, а с понедельника начинаем усложнять тренировки.

И надо сказать, учитель не обманул. Спустя всего три недели мы вышли на такой уровень, о котором я в начале января и подумать не мог.

— Красная, синяя, желтая, синяя, красная… Быстрее, не хлопай глазами, желтая, фиолетовая, синяя, розовая.

Бабочки по воле своего создателя мгновенно меняли цвет, а я должен был быстро уничтожить ту, про которую говорил Коршун. И если по первому времени приходилось жестко тупить, то постепенно задание уже перестало казаться таким уж сложным. Более того, два раза за все время в конце занятий Коршун сказал «хорошо». Оказывается, он знал и такие слова, а не только: «ужасно», «соберись» и «недоучка».

Что до Петровича, то и здесь я ошибся. Почему-то казалось, что забитый и бубнящий под нос любитель разных мифологических животных будет рассказывать мне о милых собачках тире ящерах. Ну, и о том, как найти с ним общий язык. Именно для этого Якут заставлял ходить к нему. И, надо сказать, что первые несколько дней все так и было. Петрович вывалил кучу информации, в которой я чуть не утонул, а потом привел Его.

— Это че? — застыл я от ужаса, глядя на чудище.

— Помни, главное не бояться. Всякое животное чувствует страх. Ты должен вести себя уверенно. При этом не совершая резких движений, смотри ему в глаза, медленно подними руки и покажи ладони. Они умные. Должны увидеть, что у тебя нет оружия.