– Приедет через два дня твоя ненаглядная, лежи у неё на диване хоть целый месяц, – процедила Жанна и пригнулась, чтобы пролезть под ветвями дерева, склонившимися слишком сильно над асфальтовой дорожкой.

– Кормить-то будут? – поинтересовался Тарр, обгоняя Жанну и протягивая ей руку, чтобы помочь преодолеть сложный подъём.

– Буквально двадцать минут назад ты пил кофе…

– Разве может сравниться это ужасное пойло с мясом? Да разве вообще что-то может сравниться с мясом?

Жанна ничего не ответила, только внезапно застыла на месте, а взгляд был устремлен далеко-далеко, почти на горизонт, если бы в том месте была линия горизонта. Тарр повернул голову в сторону, куда столь увлеченно смотрела девушка, и сам обомлел.

Впереди, на самой вершине крутого холма, стоял замок. Не просто замок, а настоящий форт. Древняя крепость с каменными непробиваемыми стенами и башнями, уходящими чуть ли ни в облака, обнесённая глубоким рвом с тех сторон, где белые скалы не лизало шумное море. Идеальное место для обороны. Сложнейшее укрепление для захватчика. И мечта любого дракона, ведь защиты от драконьего пламени ещё ни один зодчий не придумал.

– Нам туда? – Тарр от волнения позабыл почти все слова и не с первого раза сумел произнести столь, казалось бы, простую фразу.

Жанна глянула на билеты.

– Полагаю, что другого Дуврского замка здесь нет.

– В таком месте точно должны быть большие запасы мяса. Или, как минимум, полные кур курятники.

Курятников не было, но едой пахло так аппетитно, что раздразнённый лёгким перекусом в поезде Тарр почти бежал к перекинутым через ров воротам. Жанна с трудом поспевала.

У входа их обоих встретила невысокая девушка, одетая в чёрные брюки, белую блузку и клетчатую жилетку. Ещё на поясе болталась рация, и она время от времени громко пищала, и пикала. Взяв билеты, девушка быстро продырявила их в нужных местах и указала рукой на проход к расставленным рядами длинным деревянным скамьям. Был дан совет занимать всё, что свободно. Свободного, однако, оказалось не так много.

Проталкиваясь сквозь толпу к местам из разряда «так себе», Жанна вдруг увидела, как из самого сердца зрительных рядов поднялся Марк и помахал рукой. Девушка вмиг расцвела.

– Вот и твой длинный нашёлся, – проворчал Тарр. – И переживать не стоило совсем. А то ты уже нафантазировала себе: и в колодец свалился, и лошадь наступила, и…

– Про колодец и лошадь у меня и в мыслях не было, – оборвала Тарра Жанна.

– Разве? В наших краях, если мужика долго нет, первые мысли о «попал под лошадь» и «упал в колодец». Третьи – «был съеден драконом». Ну, и самое маловероятное – «сбежал к любовнице».

– В случае с Марком любовница – это действительно самое маловероятное… Марк!

Горячий поцелуй обжёг щёку и краешки губ. Не менее горячие и сильные пальцы сжали пальцы тонкие, длинные и прохладные.

– Привет… – и та самая, хорошо знакомая, хрипота в голосе, от которой Жанна окончательно разомлела.

– А я так расстроилась, не увидев тебя на вокзале. Думала, неужели что-то случилось…

– Что может случиться в этом тихом месте? Тут муха пролетит – сразу в новостях объявят. – И тихо шёпотом: – Как же я рад, что ты приехала. Правда, лучше бы без этого… Надеюсь, он вёл себя прилично.

Теперь губы коснулись мочки уха и могли бы пойти ещё дальше, если бы несколько пар глаз скучающих зрителей не принялись разглядывать парочку в упор. Пришлось взять себя в руки, успокоиться и заодно успокоить жаждущую зрелищ – причём, любых – толпу.

Марк подвинулся, усаживая Жанну рядом. Тарр, в сторону которого были брошены лишь недоброжелательный взгляд и холодное приветствие, пристроился на том сидении, где ранее лежал свитер Спенсера.

– Места не очень, – проворчал дракон, недовольно оглядываясь.

Марк хмыкнул и чуть ли ни повертел пальцем у виска.

– Это же самый центр, – недоуменно протянула Жанна.

– Видимо, нашему незваному и невыводимому, как жвачка из волос, гостю больше нравятся задворки, – съязвил Марк.

Жанна ткнула любимого острым ногтем в бок и тот замолчал, опустив взгляд на носки своих дорогих ботинок штучного изготовления.

– У той тряпки лучше б сели, – не реагируя на язвительные фразочки, продолжал гнуть свою линию Тарр.

– У тряпки-то почему?

Жанна посмотрела в сторону, где заканчивались ряды и начинались ступеньки, по которым зрители проходили к своим местам. Там, чуть поодаль, начиналась комнатка, отделяемая от скамеек лишь плотной занавеской в пол. Разглядеть через занавеску что-либо представлялось невозможным, и можно было подумать, что за ней либо комнатка с реквизитом, либо гримерная, либо просто какое-то местечко, предназначенное для артистов и ни для кого больше.

– Там кухня, – облизнулся Тарр. – Я чую запахи чечевичной похлёбки. Сидели бы рядом с тряпкой, первыми получили бы и жаркое, и посыпанного перцем цыплёнка. А здесь нам достанутся одни остывшие объедки.