Тарр почесал переносицу.

– Не знаю. Но нам надо торопиться. Иначе папаня заявится... Надо его опередить и вернуться в Ниртанию с бабой-рыцаршей в охапку быстрее, чем он снова намылится в этот мирок людишек пугать. Тут тебе не Ниртания – людишки нашего брата уважают мало.

– Полностью с вами согласен, ваше чернейшество. Чем скорее на родное болото меня вернёте, тем мне комфортнее будет. Для пищеварения комфортнее, – пояснил змей, отвечая на немой вопрос Тарра. – Мухи тут больно тощи.

Жестом Тарр приказал Лааргу захлопнуть пасть и обвиться вокруг шеи или руки. Но Лаарг по привычке обернулся ремнём, а когда сообразил, что попутал и исполнять роль жгута на брюках от него уж более не требуется, было уже поздно. Хозяин повернул ручку, открыл кабинку и вышел к раковинам, мылу и зеркалам.

Там, у сушилки для рук, вертелся седой старик. Сдув с ладоней все капли до одной, вытащил из кармана брюк белую расческу с частными зубьями, провёл по седым волосам, делая аккуратный пробор слева, и, как бы невзначай, кинул Тарру:

– Зря ты с ним разговариваешь... Я тоже пробовал – ни капли не помогло. Уже какие только слова не подбирал, а всё бесполезно.

Недоумённый дракон уставился туда, куда бросил косой взгляд старикашка. Ремень? Вроде, ниже смотрит. Что там ниже может быть интересного-то? Чувствуя, что по этикету полагается что-то ответить, Тарр буркнул:

– Ручной змей. Туповастенький, но иногда, бывает, удивляет.

– Змей? Я своего никогда так не называл...

Тарр удивленно приподнял брови, стряхнул капли с рук на зеркало и, громко хлопнув дверью, вышел.

***

– Ты не передумала? – Марк взял руки Жанны в свои и посмотрел девушке в глаза. – В доме сидеть – скукота смертная. Родители ложатся рано, заняться тебе будет нечем. А так бы расслабилась, выпила. Тем более, местечко только для своих.

Жанна мотнула головой.

– Дракон самодельный на тебя, что ли, так подействовал? Боишься, что в любом людном месте появится, схватит и утащит в подземелье? – С губ Марка сорвался неприятный смешок. – Это же было просто шоу.

Ну, как ему сопротивляться? Как устоять под напором такого мужчины, всегда идущего в наступление и никогда не знавшего, что такое проигрыш? Эх, не хватает её характеру твёрдости. Ни в спорте, ни в жизненных ситуациях. Вроде и защищаться хорошо научилась, а всё равно пасует, если атакующий хорошо знает своё дело и рискует до последнего. Научиться бы не сдаваться и терпеть до конца... Тогда желанный кубок точно будет за ней. А, может, и ещё что-нибудь покруче кубка. Но одного желания не достаточно... Надо как-то собраться, разработать какой-то новый план тренировок... Надо сдвинуться с мёртвой точки, на которой она застыла и стоит вот уже второй год. Может, шпагой саму себя уколоть? Добавить адреналинчику, побудоражить кровь, и будет результат? Нет, с уколом шпагой она, конечно, переборщила, но вот найти нечто такое, что могло бы дать мощного пинка, не помещает. Только где?

– Марк, – девушка высвободила руки, – не надо подкалывать.

Но Марка уверенно несло.

– Динозавры давно вымерли, если ты забыла, а драконов никогда не было. Вон и наш Шон, которого я почему-то терплю возле себя уже почти третьи сутки, и который вроде как историк, тебе скажет.

Последнее было сцежено в сторону Тарра, подоспевшего и пахнущего туалетным освежителем вместо дорогой, хоть и по стечению обстоятельств тоже туалетной, воды.

– Шон, ты же историк? – громко спросил Марк. – Скажи моей невесте, что драконы – это чушь, выдуманная сказочниками.

– Истинные представители драконьего племени найдутся в любом мире, – выдал Тарр и сам удивился, как он смог так умно загнуть.

Марк крякнул от изумления, а Тарра понесло:

– Драконьего брата, конечно, сильно душит глобализация и проблемы миропорядка. Многие считают, что так и должно быть, и подчиняются правилам. А некоторые бьют тревогу и собирают единомышленников.

– Это вам в музее и историческом институте рассказывают? – язвительно предположил Марк, но Тарр был настолько на своей волне, что пропустил колкость мимо ушей.

– Поясню. В былые времена у драконов было подписано с людишками только два мирных договора: не кусать около колодцев и не хлопать крыльями над головой отелившейся коровы. В течение нескольких лет таких исчерченных камней с правилами стало вместо двух уже сто двадцать пять. И контора ящеров расчерчивает каждый месяц новый... Направо не летай, налево поля не жги, рычи в небе только в строго отведённые часы, юных, тренирующихся с палками, рыцарей не пугай, а то в монахи уйдут. А драконам воины нужны...

– Беда... – вставил Марк, в уме уже несколько раз покрутив пальцем у виска.

– Но есть... есть ещё истинные представители драконьего рода, не равнодушные к тому, что творится.

– Слава богу, – выдохнул Спенсер, выискивая момент, когда собеседник возьмёт паузу, чтобы обрубить дурацкую болтовню.

– Вольные драконы, например. Им камни не указка. И смоляным новые порядки не к душе и не к огню.

– А протесты устраивать не пробовали? – Марк уже открыто издевался.

– Да кому они нужны? Все только пережгут друг друга, и всего делов. Горячего драконам хватает...