— Думаешь, это Хазаровский?

— С Ройтманом они бы и разговаривать не стали, он же не борец за свободу. Не говоря о Даурове.

Адам пожал плечами.

— Ну, теперь веришь, что это лингвистическое программирование?

— Да верю. Только Ройтман поторопился. Я и так не собираюсь ничего взрывоопасного учинять.

— Думаю, это не последний текст.

— Посмотрим. Адам, так мы продолжим? Я хочу вспомнить все про эту планету, а не только названия ее лун. Здесь же тоже была база РАТ? Да?

— Я думал, мы сначала уберем пианино.

— Пианино?

— Управляющий фрагмент.

— Адам, я к этому не готов. Я боюсь без него.

— Чего боишься?

— Себя.

— Ну, ладно. Отложим. Начнем с Дервиша.

— Я бывал здесь раньше?

— Да.

— Стертый участок?

— Нет, заблокированный. Достаточно восстановить связи с ближайшим участком мозга.

— Кондактин?

— Попробуем без него.

— Дофанор-С?

— Он самый. Ну, что ж, пойдем?

Дервиш был махдийской колонией, облюбованной наиболее отмороженными традиционалистами, если так можно сказать о традиционалистах. Связью традиционалисты пользовались, кольца носили, но Сеть признавали только махдийскую, именовали себя «Новыми салафитами» и считали, что живут, как во времена пророка. Шариат был для них единственным кодексом и исполнялся неукоснительно, вплоть до отрубания рук и ног. Психокоррекция не признавалась вовсе и считалась, искушением Иблиса, а психологи — то ли колдунами, то ли еретиками.

Но жили они гораздо южнее, вблизи экватора. Там были совершенно пустынные участки, но салафиты облюбовали для себя целый архипелаг огромных оазисов по берегам местной разветвленной реки с опасной и неприятной живностью, в частности плотоядными водорослями и крайне ядовитыми существами, напоминавшими земных медуз. Местные жители, однако, реку почитали как мать и кормилицу и назвали «Аминой».

На берега сей Амины лучше было не соваться. Хотя я совершенно четко вспомнил, что бывал там, причем не один раз.

Именно туда, в оазисы Амины и вел второй туннель хордового метро. А третий туннель вел на нашу базу. Это была запасная база, гораздо дальше от Тессы, чем база на Лие, но после гибели наших людей там стала основной.

Махдийцы знали о нас и терпели. У нас с ними был договор о том, что мы защитим их фанатиков, если на Дервиш будет вторжение, хоть с Кратоса, хоть с Анкапистана, хоть с РЦС.

Этот союз теперь казался мне донельзя странным. Тесса по своему развитию всегда располагалась у меня где-то между Кратосом и РЦС. И вступать в союз против Кратоса и РЦС с этими странными личностями, добровольно загнавшими себя на несколько тысячелетий назад, — было явной шизофренией. Ну, да, конечно: враг моего врага… Но что-то вроде союза с анакондой против тигра.

Первый туннель вел на наш космодром, откуда мы собственно сюда и приехали. У махдийцев был свой космодром в пустыне, в нескольких сотнях километров к югу от оазисов, но мы им никогда не пользовались. Хотя там я тоже бывал. Там приземлялись торговые корабли и было довольно бойкое место. Соседнее селение являлось полноценным городом, выросшем на торговом пути с Махди на РЦС и обратно. Город прозывался «Аль-сук Баобат». Но наши, конечно величали либо «Баобатом», либо «Аль-суком».

И там была вышка дальней связи, в этом самом Баобате. А на орбите крутилось несколько махдийских спутников.

Я выпросил у Адама звездный атлас, который он загрузил на экран вместо новостей. Теперь я хоть понимал, где я. Оказывается довольно близко от РЦС, на границе махдийских владений.

— Здесь бывают корабли из РЦС? — спросил я.

— Бывают, как же. И исследовательские, и торговые. Анри, ты никак под арочку собрался?

— А что? Неужто после Ройтмана и тебя они найдут, что еще корректировать.

— Они найдут. Они безумны.

— Это нам так кажется. Я смутно помню, что к нам прилетали их эмиссары.

— Конечно прилетали. Социологи. Исследователи любопытного феномена тессианского повстанческого движения. И спасители: Политический красный крест, Психологический красный крест, Экономический красный крест, Финансовый красный крест и, конечно, просто Красный крест. И все обещали помощь и укрытие в случае чего. Все еще смутно помнишь?

— Чтобы вспомнить окончательно, мне надо увидеть эти места.

— Надоело взаперти сидеть?

— Еще бы!

— С точки зрения психологии ты прав, конечно. Но не факт, что Эжен и Ги с этим согласятся. Ты узнаешь координаты базы. А она живая, там наши люди.