Когда она, наконец, насмелилась идти обратно в приют, солнце уже почти село. Еще чуть-чуть, и должен был прозвенеть колокол, но Сайка все топталась и топталась у ворот.

— Не хочу, — сказала она и тяжко вздохнула.

— Да ну, — отмахнулся Авис. — Дырочка-то совсем маленькая, чего ты боишься? Ну, поругают, зашивать заставят. Только не говори мне, что первый раз.

— Не первый, — снова вздохнула Сайка. — Но вот не хочется, и все тут. День сегодня был плохой. Такой день просто не может закончиться хорошо.

— Не накручивай себя, — отмахнулся Авис. — Да и вообще, не зови беду — накаркаешь.

— Угу, — кивнула Сайка, но не двинулась с места.

— Эй, ну, ты чего? — ласково, как маленького ребенка, обнял ее Авис за плечи.

— Не знаю, — тихо сказала Сайка, как завороженная глядя на черный двор монастыря. — Но мне страшно.

— Хочешь, я обегу ограду и заберусь внутрь, через ту дыру, как в прошлый раз? Тебе будет легче, если я буду рядом?

— Наверное, — Сайка пожала плечами и только тут ощутила чужие руки. Вздрогнула и поспешила выпутаться.

— Да, знаешь, ты прав, — сказала она, выпрямляясь и направляясь к воротам. — Нечего себя накручивать. Пошла я. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — улыбнулся Авис и, посвистывая, пошел в другую сторону. Ворота скрипнули, над двором разнесся звон вечернего колокола. Парень остановился, любуясь первыми звездами, прицелился в них из воображаемого лука и выпустил стрелу. Потом оглянулся: не видел ли кто, встряхнулся и пошел… к дыре в ограде.

Монастырь был большим. Он состоял из множества каменных строений, соединенных галереями и огороженных каменными стенами и парапетами. Большая часть строений стояла заброшенной. Стены потихоньку разрушались. Предприимчивые горожане вытаскивали из них более или менее целые камни, чтобы отремонтировать дома, пострадавшие от Слияний. Авис глядел на каменную махину и пытался представить, каким монастырь был в период своего расцвета.

Спустя десять минут поисков Авис все-таки нашел нужную дыру в стене: она была как раз такого размера, чтобы ребенок мог пролезть, а взрослый — застрял бы. Но торопиться он не стал: небо на западе все еще было довольно светлым, да и отбоя не было. Если забраться сейчас, монашки его почти наверняка поймают, так что он решил подождать.

Авис промаялся больше часа, прислушиваясь к жизни города, лежавшего внизу, под горой: где-то выли собаки, где-то шумно стучали колесами кареты, где-то пели пьяные песни недовольные жизнью батраки, где-то начиналась драка, а где-то разгоралось веселье. Из монастыря тоже доносились разнообразные звуки: девчачий смех, мальчишеский свист, звук упавшей горы посуды, визгливые крики какой-то монашки, песнопения, грохот передвигаемой мебели, хлопанье дверей и оконных створок. В какой-то момент ему почудился стук колес и звон подков, которыми уставшие лошади переступают по большим камням, но затем все заглушил звук колокола: наконец-то отбой!

Выждав еще четверть часа, Авис осторожно забрался внутрь, перебежал один из заброшенных дворов, перелез через внутреннюю ограду и стал красться вдоль стен, стараясь слиться с тенями. Он еще в прошлый визит отлично запомнил, что и где находится, и без проблем нашел спальню девочек.

— Сайка, — тихо прошептал он в открытое по летнему времени окно. Никто не отозвался. Авис чуть оттолкнулся от земли, подтянулся и заглянул в помещение. Там было очень темно: луна еще не успела осветить эту сторону, но он все же разглядел десяток кроватей и силуэты спящих детей.

— Сайка, — снова позвал он. Одна из фигур шевельнулась. Лохматая голова приподнялась над подушкой.

— Ты кто? — спросил чей-то незнакомый голос.

— Я Авис, — растерявшись, сказал парень. — А ты… ты не позовешь Сайку?

— Нету ее, — зевнув, ответила девочка. — Герцог забрал.

— В каком смысле? — похолодев, спросил Авис.

— В каком-каком, — передразнила его девочка. — Приехала карета. Нас всех загнали спать. А потом пришла Горшиха и велела Сайке собирать вещи. Та сказала, что не хочет. Тогда Горшиха разозлилась и вытащила ее за косу. Вот и все. Сайка не вернулась. Ясное дело: герцог ее забрал. Она же из этих, из «старых», хоть и без браслетов, а их всех уже забрали, кроме нее.

— Давно это было? — перебил Авис.

— Да нет, — пожала плечами девочка. — Я еще даже заснуть не успела.

Парень спрыгнул вниз и, уже не таясь, пошел к главному входу. Как и ожидалось, во дворе еще стояла карета, и как раз, когда Авис ее увидел, двери приюта распахнулись, и оттуда вылетела Сайка. Но шла она не сама: ее тащил тот самый мужчина, который спас их тогда, на ярмарке. Одной рукой он зажимал девочке рот, другой стискивал плечи, почти отрывая ее от земли и не давая вырваться и убежать. Сайка глухо рыдала в огромную ладонь и извивалась, как змея.